Созвездие Стрельца

Она взволновалась почти до слез, слова ее звучали сбивчиво.

Олег положил ладони ей на плечи. Она замолчала и замерла.

– Пойди в газету обязательно, – сказал он. – Все у тебя отлично получится.

Глава 18

В эту же газету Тамара шла и сегодня, тридцать два года спустя. Даже здание осталось то же, на улице Правды, в огромном газетном комплексе.

Снаружи это здание казалось по-советски унылым, но внутри большинство редакций старались выглядеть современно и щегольски демонстрировали хай-тек во всем, что относилось к внешнему обустройству. С обустройством внутренним – с содержанием газет – дело в последнее время обстояло гораздо хуже, но об этом Тамара перестала думать. Какой смысл возмущаться тем, чего не можешь изменить? Только здоровье терять, ничего больше.

За то время, что она здесь работала, ее положение в газете стало таким, о котором многие мечтали, но которого мало кто достигал. И каждый из главных редакторов, часто сменявших друг друга за эти годы, и каждый из еще чаще друг друга сменявших заведующих отделом культуры, осмотревшись на новой должности и познакомившись с коллективом, понимал, что положение обозревателя Ивлевой лучше оставить незыблемым.

Может быть, если бы Тамара стремилась сделать административную карьеру, занять чье-то место, кого-то подсидеть, к ней относились бы иначе. Но она хотела только того, что у нее уже было: возможности писать так, как она сама считает нужным, и о том, что ей самой кажется существенным. Поскольку результатом такого способа работы становились материалы, которые привлекали всеобщее внимание – а с появлением электронной версии и статистики просмотров это стало совершенно очевидно, – никто не мешал Тамаре работать так, как она привыкла: высказывать любые суждения, ездить в любые командировки и тратить на присутствие в редакции один день в неделю.

Зарплата ее, правда, не потрясала воображение, но зарплата никогда не играла для нее решающей роли. Так уж сложилась ее жизнь, что о деньгах она могла не думать. В результате такого хода своей жизни Тамара приобрела способность относиться к деньгам без вожделения и уверенность в том, что, случись ей оказаться в бедности, это не вызовет у нее отчаяния так же, как не вызывает эйфории нынешний достаток.

Наличие денег прояснило ее жизнь, позволив понять банальную, но верную формулу: ценно только то, что не имеет цены. В ее работе не имело цены то, что она почувствовала, написав первую статью: возможность силой своего впечатления вызывать то же впечатление у других, незнакомых ей людей, меняя их представление о том, что в жизни важно и что неважно.

Спектакли, которые она ехала смотреть в Нормандию, Тамара считала делом, безусловно, важным, что бы и кто бы на этот счет ни думал. Они определяли собою театральную картину ближайшего будущего, и не так уж часто удавалось увидеть все это будущее разом, чтобы упускать такую возможность.

Главред Солнцев подписал командировку с демонстративно кислым видом, но не подписать все-таки не решился: Ивлева ездила на этот фестиваль уже десять лет, и ему трудно было бы объяснить ей, почему газете стали неинтересны европейские театральные дебюты.

Если бы командировку не подписали, Тамара поехала бы в Нормандию за собственный счет. Но Солнцеву об этом знать было не обязательно.

– В нестыковке ваших, Тамара Васильевна, интересов с интересами большинства населения, конечно, есть своя прелесть, – заметил он, отдавая ей листок с подписанным приказом. – Но газета у нас массовая все же. Так что вы уж там хоть побольше внимания нашим уделите.

– Это же не футбол, – пожала плечами Тамара. – Национальные сборные туда никто не посылает. Государственного финансирования нет. Каждый театр представляет лично себя на спонсорские деньги.

– Не скажите, – возразил главред. – Противостояния культур никто не отменял.

«Кто его учредил в твоей голове, это противостояние? – подумала Тамара. – И как же быстро оно там снова угнездилось!»

Но произносить это вслух она не стала. Границы возможного ей понятны. Солнцев на ее территорию не лезет. Ну и она не собирается учить его жизни. К пятидесяти годам уж что выросло, то выросло.