Созвездие Стрельца

Она говорила себе это и понимала, что сама себя обманывает. Разные бывали, многих она перевидала за тридцать лет, но таких не было. То есть были, конечно, в том смысле, что нет ничего нового под луной. Но очень уж давно здесь такие были, она их не застала. Лет этак сто назад. Пришли и страну перевернули с ног на голову. Да, не только они пришли тогда, много было талантливых, ярких, новых. Но верх взяли именно эти, с белыми глазами, с готовностью всех пережать и закрепиться любой ценой.

И вот – снова они.

«Хватит об этом думать! – Тамара, кажется, произнесла это вслух; таксист удивленно скосил на нее глаза. – Ты этого не изменишь. У тебя есть своя ниша, и всегда она у тебя будет, что бы все эти бойкие девочки о себе ни мнили. Всегда нужны будут те, кто умеет – лечить, строить, писать. В любые времена».

Ей неприятна была банальность этих слов, и сама она была себе поэтому неприятна.

Дома был не только Олег, но и Марина.

– Брюки твои принесла, – сказала она, увидев, что мама не ожидала ее появления. – Те, кюлоты. Вдруг ты их захочешь с собой взять.

– Что они, единственные у меня? – Тамара пожала плечами. – Но что зашла, хорошо. Пообедаешь.

Маринка выглядела похудевшей и какой-то понурой. Неужели не забыла еще своего майора? И вот как это выяснить, если на все расспросы она отмалчивается?

Олег просматривал что-то на планшете, сидя на диване в гостиной. Проходя в кухню, Тамара увидела у него на экране таблицы – биржевые сводки или котировки какие-то, может.

Вряд ли ее испорченное наглыми девчонками настроение передалось мужу и дочери, скорее, они заняты собственными неурядицами. Как идут его дела, Олег в подробностях никогда не рассказывал, да если бы и рассказывал – что она понимает в работе его заводов? И очень ли хочет в этом разбираться? Не больше, чем он хотел бы разбираться в дебютных спектаклях европейских режиссеров. Их с мужем житейские обстоятельства пересекаются мало. Хорошо или плохо, но это равновесие, его могло не быть, однако оно установилось, и это приемлемо для обоих.

Марина спешила, потому что договорилась идти с подружкой на «Стрелку».

– А что там будет? – спросила Тамара.

– Не знаю, – ответила та. – Ленка сказала, какой-то лондонский диджей. В баре на крыше посидим, пока осень золотая.

В баре на крыше института «Стрелка» Тамара и сама любила бывать. Красивее, чем открывался оттуда, не было для нее в городе вида.

Она вспомнила, как оказалась на этой крыше впервые, и не вид даже вспомнила, а то, как пронзительно поняла тогда, что любит Москву. До того дня она просто знала, что живет в Москве всю свою жизнь и ей здесь хорошо, и всегда это было так естественно, что даже знанием не называлось, и тем более не называлось любовью. А в тот день она смотрела на простор внизу, на Москва-реку, на храм Христа Спасителя, довольно бестолковый, похожий на чернильницу с крышкой-колпачком, и понимала, что любит все это, потому что любит жизнь. Да, любит все это вместе со своей единственной жизнью, и не только со своей, но с огромной всеобщей жизнью, частью которой она себя ощущает.

– Вы с Леной одни идете? – спросила Тамара.

– Компанией, – ответила Марина.

И понимай как знаешь.

– Во сколько у тебя самолет? – Олег заглянул в кухню. – Водитель спрашивает, когда за тобой приехать.

– В половине седьмого из Шереметьева, – ответила Тамара.

– А куда ты летишь? – спросил муж.

Всегда он был такой. Подробности того, куда она едет, о чем пишет и что ее волнует, никогда не интересовали его. Это ее не обижало – ей были важны другие его достоинства. А потом и они стали безразличны.

– Во Францию, – ответила она.

Уже ему в спину ответила, и вряд ли он услышал.

– Взяла бы ты отпуск, – сказала Тамара дочери. – Что у вас на работе за аврал?

– Никакого аврала. – Та улыбнулась какой-то жалкой улыбкой. – Отпуск у меня летом был, теперь в декабре будет.

– Бледная, усталая. Смотреть страшно.

– Умеешь ты ободрить, ма! – засмеялась Марина. – Не волнуйся. Я уже выбираю, куда зимой поехать. Где самый свежий воздух и самые белые снега.

– Могу посоветовать Антарктиду, – сказала Тамара. И, вздохнув, добавила: – Хоть в Махру съезди на выходные. И правда ведь осень золотая. И тепло, водопровод не отключили еще. Грибы пособирай, ты же любишь. Белых в этом году немыслимое количество. Тебе, может, деньги нужны? – спросила она.

– Папа уже спрашивал. Нет, деньги у меня есть.

«А чего у тебя нет? – подумала Тамара. – Чего у тебя, девочка моя бедная, нет, чтобы быть счастливой?»

Часть II

Глава 1

Да еще антибиотик принимала! Мало ей и без того сомнений, так еще и антибиотик!..

Марина спохватилась, что вода переливается через край цветочного горшка и стекает на пол. Так и сквозь балкон прольется на соседей внизу. Она завела на балконе цветы только в этом году, притом выбрала неприхотливые герани, но и они требовали ухода, и, поливая их, Марина каждый раз думала, зачем они ей.

«Почему я всегда думаю о мелочах? О тысяче ничего не значащих мелочей. А о том, что действительно важно, думать боюсь…»