Созвездие Стрельца

– И ничего! – бросила Вера. – Леська написала репортаж. А они ее за него сегодня всю заплевали. Как будто она обязана всех знать!

– Кого именно она не знала?

– Ну, многих, – вздохнула Вера. – Написала, что там были режиссеры Салов и Наумов. А там только Наумов был, а Салов, оказывается, давно умер. Те, которые сняли фильм «Бег», – уточнила она.

– Так, – сказала Тамара. – Салов и Наумов сняли фильм «Бег». И пришли вчера на его премьеру.

– Вчера не «Бега» премьера была! – воскликнула Вера. – Думаете, мы совсем дуры?

– Думаю, не совсем. Но знаний вам не хватило.

– Мы их всех не обязаны знать! – еще более сердитым тоном повторила Вера.

– Скандал случился только из-за Салова и Наумова?

– Еще из-за Баниониса, – подала голос Леся.

– Банионис тоже был вчера на премьере? – усмехнулась Тамара. – Там прямо, я смотрю, реинкарнация происходила.

– Я же не знала! – Леся вытерла слезы. – К нему все подходили, здоровались, я подумала, он звезда. Спросила, кто это, мне сказали, Донатас Банионис. Я написала и сразу переслала.

– Могли бы в редакции поправить, если такие умные! – сердито сказала Вера.

– Да? – Тамара пожала плечами. – Считаешь, вот этой Лесе можно не знать, что Баниониса нет в живых, а точно такой же Лесе в редакции – нельзя? А та Леся считает, что ей тоже можно.

Тамара допила кофе и встала из-за стола.

Она ожидала лифта, безостановочно путешествующего по этажам, и сердилась на себя страшно. Зачем вступила в бессмысленный разговор? Что хотела доказать этим неколебимым девочкам? Поставить их на место? Они на своем месте, других на этом месте быть не может. Достаточно открыть газету, в которой они все работают, чтобы понять, почему. И даже необязательно открывать – по первой полосе все ясно. И что она может изменить?..

– Что вы про Леську вообще знаете?!

Тамара обернулась. Вера смотрела испепеляющим взглядом. Щеки у нее пылали.

– Ничего не знаете и знать не хотите! – воскликнула она.

– А почему я должна хотеть про нее знать? – пожала плечами Тамара. – Она делает репортаж о премьере фильма и не считает нужным проверить, может ли там присутствовать Банионис. Даже в Гугл не дает себе труд заглянуть, прежде чем отправлять материал. Она не интересуется, как фамилии режиссеров, которые сняли фильм «Бег». А я должна ею интересоваться?

– Вы так собой гордитесь! А на самом деле никакой вашей заслуги нет! Вы все готовенькое от родителей получили. Школу престижную, универ дорогой – на тебе, деточка, разжеванное, открывай только ротик!

Тамара хотела сказать, что, когда она училась, университеты были бесплатные. Но не стала этого говорить. Дорогие или бесплатные, в данном случае неважно – родители занимались ее образованием, Вера права. И «Таинственный остров», который мама подкладывала на тумбочку у ее кровати, когда ей было восемь лет, и то, как папа сказал, что «Три мушкетера» могут сначала показаться скучными, но потом не оторвешься, надо только научиться читать такие книги, – все это значило немало, спорить не о чем.

– И связей у вас миллион, и муж богатый, и вообще!.. – Верин голос срывался на крик. – А нам что делать?! Что Леське делать, если она из Волгограда, и у ее отца обыкновенный шиномонтаж?

– Если вам нужен мой совет: Леське не надо писать о том, чего она не знает. – Тамара видела, как серые, чуть навыкате Верины глаза белеют от ненависти. Она видела такое впервые, и ей стало не по себе от этого зрелища. – Вам никто никогда этого не говорил? Странно.

– Да кто ее спрашивает, что она знает, чего не знает?! Послали – иди пиши! Она, может, тоже по Франциям хотела бы ездить! Только всё такое вы захватили! А ей, между прочим, тоже хочется в жизни закрепиться.

Так тесно, так неразрывно соединялись в этих словах справедливость и глупость, так прочно скреплялись они завистью, что Тамара почти растерялась. Но только почти – растеряться она все-таки не успела.

– Леська тоже денег хочет, не вы одна такая умная! И как ей прикажете зарабатывать, если ее всему этому вашему… – Вера покрутила рукой у себя над головой. – Если этому всему ее не учили?

Тамарина растерянность тут же улетучилась. Растворилась в белой ненависти Вериных глаз.

– Есть много способов честного заработка, – глядя в эти невиданные ею глаза, сказала она. – Можно научиться делать маникюр. Можно – прически. Можно шить. Печь пирожные. Совершенно не обязательно быть журналистом человеку, который этого не умеет и учиться не собирается.

Вера замолчала. Тамара подумала даже, что та согласилась с ее словами, и удивилась, что это произошло – она не ожидала согласия.

– Мы вас все равно пережмем, – словно гвозди вбивая, проговорила Вера. – Время теперь наше. Таких, как мы. И ничего вы нам не сделаете. Что ее на планерке унижали, Леська потерпит. А все равно тут все наше будет.

Лифт наконец добрался до этажа. Не глядя больше на Веру, Тамара вошла в открывшиеся двери.

Ничего особенного нет в этих девочках. Такие были всегда.