Созвездия тел

Вместо ответа я лишь прищурилась на солнце. Я отличалась от Кассандры; я была не из тех, кто заявляет о своих желаниях и ждет, что окружающие их исполнят. Хотя, возможно, пора было попробовать такой стать. Но теперь рядом с Кассандрой я могла признаться, что чего-то хочу – есть, развлекаться или – в последнее время все чаще – оказаться в пагубном мире парней, их пота, их неуемности, их возмутительно бесконтрольного поведения. Я хотела всего этого, пусть даже и не решалась заявить о своих желаниях.

Когда Кассандра отправилась на следующий урок, я пошла за Мари к ее шкафчику. Мари вытянула с верхней полки лист бумаги и долго, безмолвно его изучала. Я узнала это ее выражение – нервозность, неуверенность, может, даже толика упрямства.

– В общем, я это подпишу, – наконец сказала она. Смотрела она при этом куда-то мимо меня, словно зрительный контакт мог ослабить ее решимость.

Она протянула лист, чтобы я смогла его прочесть. Это было формальное заявление об отказе от осмотра отметин, который в тот день стоял в расписании. В старшей школе такие осмотры проводились дважды в год, результаты их вносились в наши личные дела. Прохождение регулярных осмотров в школьные годы было призвано приучить нас к установленному распорядку, продемонстрировать нашу покорность и предупредить любые упущения, связанные с нашими отметинами. Государственные осмотры были не самым приятным, но довольно рядовым событием – чем-то вроде медицинского обследования, хотя отказ от участия в них считался табу.

– Ты уверена? – с удивлением спросила я.

Она покачала головой:

– Нет. Наверное. Я не знаю.

Я взяла у нее листок и разгладила его. От ее рук бумага стала влажной, но место для подписи внизу все еще пустовало.

– То, что у тебя кроткая мама, не значит, что ты должна быть такой же, – сказала я. – Везде ходить в закрытой одежде, не иметь возможности работать с мужчинами – это же нереально.

– Плюсы в этом тоже есть. Безопасность и чувство защищенности, например.

Я снова разгладила заявление, стараясь расправить каждую складочку. Мама Мари была одной из немногих женщин, которые приняли решение не демонстрировать свои отметины на публике. С первого дня превращения и до самого конца жизни кроткие женщины прятали кожу под длинными рукавами, брюками или юбками, перчатками и шарфами. Они старались избегать занятий или общественных мест, где могли бы оказаться рядом с мужчинами, которые не приходились им родственниками. Их убеждения основывались на вере в то, что женские отметины – это нечто личное, святое и тесно связанное с сексуальным возбуждением, поэтому считалось, что их следует скрывать, а также соблюдать общественное разделение по половому признаку.

Подобный тип мышления казался мне архаичным. Кроткий образ жизни брал истоки в давно ушедшей эпохе, во время которой женщины не могли пользоваться благами законов, установленных в наше время. Тогда полиция имела право задержать женщину для неожиданной проверки отметин, личные дела женщин находились в свободном доступе и потому были открыты для критики со стороны любого постороннего. Но в каждом поколении число кротких женщин стабильно снижалось. Насколько я знала, мама Мари никогда не принуждала ее саму встать на путь кротости. Даже она осознавала, сколько ограничений влечет за собой такой выбор.

– Я же могу передумать позже, – продолжила Мари. – Это же не навсегда.

– Но если ты пройдешь осмотр, то у тебя в личном деле не будет пропусков. Это пригодится, если ты все таки не выберешь кротость. В любом случае, когда ты вступишь в превращение, выбор придется сделать раз и навсегда. – Когда девушка обретала взрослые предсказания, в течение недели к ней направляли инспектора-толкователя, который производил специальное обследование. Отказ от осмотра в период превращения был куда более серьезным делом, чем пропуск одного из двух рутинных обследований.

Мари надулась, хотя явно понимала, что я права. Никому из нас не нравилась эта школьная процедура, когда нужно было раздеться и терпеть, пока госслужащая водит своими холодными пальцами по нашей коже, но отказаться означало лишиться важных возможностей. Несмотря на то что наши личные дела были конфиденциальными, мы были вынуждены предоставлять их, чтобы расти личностно и профессионально. Поступая в университет, вместе с табелем успеваемости я должна была подать официальную справку об отметинах. При поиске работы такая справка могла бы обеспечить мне приглашение на собеседование. В некоторых случаях отсутствие результатов осмотра означало отсутствие будущего.

Я наклонилась к Мари. Она выглядела такой чистой, нетронутой. Я испытывала одновременно чувство благодарности и острое желание ее защитить. Я вспомнила, как год назад, когда у меня не было денег на летний фестиваль, она попросила свою маму оплатить мне входной билет. Стоял знойный июль, и мать Мари обливалась потом под всеми своими слоями одежды, отсчитывая для нас банкноты. Я не знала, как ее отблагодарить. Просто взяла у нее деньги, разбухшие от высокой влажности.