Созвучно сердцу

Маг кивнул, сосредоточенно вглядываясь в сухую, покрытую вялой травой землю, а затем крупные куски дёрна сами собой принялись взлетать в воздух и складываться в стороне.

Подоспевший охотник совсем по-звериному принюхался и ткнул пальцем в участок, ближе к забору:

— Вот тут!

Я уже догадалась, что случилось, и теперь, затаив дыхание, наблюдала, моля богов, чтобы мы успели.

Яма становилась всё глубже. Почва постепенно сменилась песком и булыжниками, а затем Ян натолкнулся на сплошной слой камня. Магия срезала гранит, и вот, наконец, обнаружился замурованный глубокий круглый колодец, на дне которого сидел потрёпанный и скованный пленник. Его голова, скрытая грязным мешком, безжизненно склонялась к груди.

Глава 15

Порой нет ничего хуже сбывшегося желания. Всего полчаса назад я готова была продать душу, чтобы Мисталь говорил — не важно, что! — а теперь столь же пылко молила богиню, чтобы этот невозможный тип поскорее замолчал!

Оказалось, тогда, в темнице, он перестал отзываться лишь потому, что на время потерял сознание. Очнувшись уже во дворце и увидев рядом меня, Мисталь расплылся в счастливой, но несколько нетрезвой улыбке, и принялся мысленно нашёптывать такое, что горели щёки и слабели коленки.

«… на этой самой кровати. Целовать тебя — везде, всю! Целовать эти упрямые, мягкие губы… Я почти ненавижу их за неизменное «нет», но однажды — клянусь! — ты скажешь мне: «Да»! Будешь выдыхать это снова и снова, до тех пор, пока окончательно не разучишься думать о чём-то, кроме горящего в крови желания!»

Ян как раз ушёл, чтобы позвать доктора, и я совершенно не представляла, как прекратить этот жаркий, искушающий шёпот.

Мисталь меня не касался. После яда у него держалась высокая температура и слабость, он даже шевелиться толком не мог, но смотрел так, что сладко сжималось сердце, — оценивающе, восхищённо, жадно. В нём было столько нерастраченного желания, будто он никогда прежде ничего и никого по-настоящему не желал! У Наяна такой взгляд бывал редко, только когда мы могли позволить себе что-то больше, чем поцелуи, а вот Мисталь, опьянённый и одурманенный, утратил остатки скромности.

«…буду любить тебя, — продолжал он, бесстыдно глядя прямо в глаза, — любить так, как никогда не посмеет Ян! Сжимать тебя в объятиях, страстью и силой завоёвывая твоё тело, чтобы оно дрожало в моих руках от удовольствия, чтобы трепетом отзывалось на каждое моё прикосновение!»

И против воли, вопреки собственным усилиям, я вдруг ярко представила себе всё это. Представила будоражащую тяжесть его обнажённого, сильного тела, волнующие поцелуи и откровенные ласки. Думать о таком не хотелось, но этот вкрадчивый шёпот будил что-то в самой глубине души. Там, куда я сама до сих пор никогда не осмеливалась заглянуть.

Мисталь неотрывно следил за мной взглядом и, наверное, видел порозовевшие щёки, блестящие глаза и часто вздымающуюся грудь. Слышал сбившееся дыхание.

Сидя на краю кровати, я старалась ничего больше не слушать и безуспешно пыталась взять себя в руки, чтобы Наян не заметил охватившего меня возбуждения. Было так стыдно, что они оба могут это почувствовать!

Совершенно неожиданно Мисталь сел, рывком уронил меня на подушку и, перевернувшись, прижал ненормально горячим телом. К счастью, ему хватило здравомыслия перенести часть веса на руку. Опираясь на локоть, свободной рукой он сжал моё бедро, с упоением повёл ладонью вверх и торжествующе улыбнулся, ощутив ответную дрожь.

— Пусти сейчас же! — отмерла я. — Немедленно!

— Тише, тише…

Непривычно ласково убрав в сторону пряди волос, он ожёг пылающими губами шею.

Вырвавшийся у меня поражённый вздох до противного напоминал стон. Тело вдруг ослабло, отказываясь сопротивляться, и я так этого испугалась, что Мисталь немедленно прекратил целовать.

— Сдавайся, — светло улыбнулся этот мучитель, откатившись в сторону. — Тебе понравится, обещаю.

Вскочив на ноги, я попятилась от кровати, но ответить ничего не успела: Наян, наконец, привёл дворцового врача — госпожу На’Лаиру.

Пока маленькая, но отважная и самоотверженная женщина-вампир осматривала бредящего охотника, Ян делал выводы о том, чем мы занимались в его отсутствие. Посмотрев на довольного брата, он медленно перевёл взгляд на мои испуганные глаза, а оттуда — на шею, которую я тут же постаралась прикрыть волосами. Впрочем, лицо полыхало так красноречиво, что скрывать что-то было уже не обязательно.

— Давай отойдём на минуту, — невозмутимо произнёс он, приобняв меня за талию.

Что я наделала? Как можно было столько позволять Мисталю?

Говорить предстояло в кабинете. Умирая от стыда, я не находила в себе сил не то что объясниться, но даже просто поднять на любимого мужчину глаза.

— Ругать не буду, — с какой-то незнакомой, злой усмешкой успокоил Наян и, подхватив, усадил на стол. — Ну же, посмотри на меня. Не бойся.

— Лучше ругай, — поёжилась виновато. — Я заслужила. Не знаю, как всё это случилось.

— Я не сержусь.

— Сердишься, я чувствую.