SPA-чистилище

Валерий Петрович подумал, что преступление вряд ли будет раскрыто. Ведь не нашли убийц Александра Меня, Димы Холодова, Влада Листьева, Пола Хлебникова… И еще сотен россиян, павших то ли в информационных, то ли в финансовых войнах… Да, времена… На десять громких убийств приходится лишь одно раскрытое, доведенное до суда и до приговора… Следователи списывают в архив даже резонансные убийства… Оперативники ловят мелкую сошку… А судьи осуждают в лучшем случае исполнителей, но никак не заказчиков…

Что, спрашивается, при подобном информационном фоне, остается делать тем, кто пострадал от простых преступлений? Только хвататься за соломинку – вроде как родные пропавшей Аллы Михайловны бросились за помощью к Валерию Петровичу… А ведь, по сути, он совсем не сыщик-профессионал. Да он сроду в своей жизни никого не искал – если не считать, конечно, того предателя в парижской резидентуре двадцать лет назад… Или, например, однажды им вместе с Маратом пришлось участвовать в обратной операции. Тогда человек бесследно исчез в Бельгии – а потом вдруг объявился в СССР, с другим паспортом, именем и даже лицом… На сём, собственно, и исчерпывался весь опыт полковника по части исчезновений и находок…

Выпив первый утренний кофе (без сахара и сливок), Ходасевич изобразил подобие зарядки. Несмотря на лишний вес и съеденную курением дыхалку, ему удалось сделать несколько отжиманий, наклонов, приседаний. Теперь пора в душ, а потом позавтракать по-настоящему…

В этот момент раздался громкий звонок. Звонили в калитку. Полковник чертыхнулся и натянул безразмерные спортивные шаровары. Вышел из комнаты.

На прохладной террасе, укрывшись с головой, спал сын хозяев Ванечка. На полу у постели валялись брошенные в беспорядке кроссовки, одежда и плеер с наушниками.

Валерий Петрович вышел с террасы в солнечную осень и потопал по бетонной дорожке к калитке – вдоль кустов крыжовника, малины и сирени, мимо пары перекопанных грядок и стриженого газона, в котором запутались рыжие пятаки березовых листьев. Парок поднимался от его дыхания и от разгоряченного зарядкой тела. Несмотря ни на что, за городом было хорошо.

За калиткой Ходасевича ждали двое. Первый человек был ему знаком – бизнесмен Василий, сосед справа. Его сопровождал незнакомец – мужчина явно восточной наружности и даже в халате, шароварах и тюбетейке. Лицо азиата было красивым, благородным, с тонкими чертами и очень спокойным.

Василий, без всяких приветствий и предисловий, представил спутника:

– Это мой бригадир. Зовут его Имомали. У него к вам имеется разговор.

– Здравствуйте, – без всякого акцента сказал восточный человек и с достоинством поклонился.

– Прошу, – Валерий Петрович сделал приглашающий жест.

Гости вошли. Ходасевич запер за ними калитку.

– Идемте к дому.

Они отправились гуськом по бетонной тропинке: Василий впереди, Имомали следом, а полковник замыкал процессию. Краем глаза он видел, как со своего участка, отделенного лишь штакетником, за ними исподволь наблюдает Любочка (делая вид, что набирает ведро из колодца). Насколько Валерий Петрович мог различить, художница смотрела на гостей полковника настороженно, лицо ее выглядело напряженным. «Это дачный поселок, – напомнил самому себе Ходасевич, – здесь все любопытны и все надзирают за всеми. Странно только, что при подобном образе жизни ни Люба, ни кто другой не заметили, как исчезла Алла Михайловна».

– Извините, товарищи, – сказал полковник, – я не приглашаю вас в дом, потому что на террасе спит Ваня. Не будем ему мешать. Давайте присядем здесь, на лавочку, если вам удобно.

Василий небрежно бросил:

– Как скажете.

– Чем обязан?

– У моего Имомали есть до вас дело.

– Слушаю вас, – повернулся к азиату Ходасевич.

Таджик в халате начал рассказывать. Голос его был тихим, русский язык – литературно безупречным, а акцента почти не слышалось. Полковник подумал, что Имомали – наверняка человек, отягощенный высшим образованием. Видимо, успешный национальный кадр, когда-то имевший у себя дома чистую и культурную работу. Распад Союза и бедность бывших окраин лишили этого человека денег, перспектив и даже родины. И теперь тяжким трудом на чужбине он добывает свой несладкий хлеб…

Имомали поведал, что его бригада работает на Василия (и проживает у него на участке, в старом доме). Вместе со всей бригадой трудился также одиннадцатилетний сын Имомали – его зовут Бури. Позавчера, в пятницу, рано утром, Бури отправился в дальний лес за грибами. И с тех пор – прошло уже более двух суток – от мальчика нет ни слуху ни духу.

– Вот как? – поднял бровь Валерий Петрович. – Вы обращались в милицию?

Имомали растерянно оглянулся на Василия.

Тот воскликнул:

– Какая милиция!.. У этих чурок нет регистрации. Вы что, не понимаете? Они ведь живут здесь нелегально! Да если они явятся в ментуру – их повяжут и депортируют к богу в рай! Или выкуп мне за них платить придется.

– Что вы хотите от меня?

Имомали вздохнул: