Space: сто одна история Сюрреализма | 1 Том (СИ)

Сколько же планет пришлось ему навестить до того, как он нашёл землю. И, подумаете, что же, так ли всё было легко. А бывает так, что не всё, чем кажется. Казалось бы, паук был огромным, так и кричали люди “какой огромный”, но, к сожалению, законы той земли сделали его маленьким. Земля была добра и гуманна, она не пыталась убить, сожрать или загипнотизировать, но одиноко стало пауку, и он улетел и оттуда. Нельзя же было ему останавливаться на десятках планетах, и не увидеть еще бесконечное.

Семь дней на скорости света, миллиард миль, множество тысяч планет, но нет того, что понравится. Уж думал паук, что мира такого нет во вселенной, пока на краю вселенной не нашёл маленькую планету, и зелено тут, и свежо и запах уютный, ручей течёт по камням, на небе летают крохотные колибри, по земле бегают кролики с тремя глазами и хвостом скорпиона, а на одиноком дереве сидит русалка, поливая себя сахарным сиропом. А на всём этом чуде настроен крохотный домик, и возле домика того бегает человек, поливает розу, переставляет стул из одной стороны в другую, наблюдает за рассветом, пьёт чай и вздыхает. День кружил паук на корабле на тёмной стороне луны, наблюдал и изучал. Человек уходил в дом, засыпал, утром поливал розы, вечером копал землю и сажал новые. “Наверное, одиноко ему” — думал Арагил. Человек ходил, смеялся, и проводил весь день и смотрел в бездну космоса, заваривал чай и снова сидел. Сколько бы то продолжалось, если бы Арагил не спустился на планету, конечно, сообразив надеть шлем, а человек тот дышал без него, еще более удивительно, что атмосферы нет. Спал в то время человек, Арагил заглянул в окно, дремал, никак иначе устал. На полке рядом с кроватью лежала книга: “Приключение Тома Сойера” Марк Твен. Вдруг, кто-то коснулся его и заговорил, Арагил обернулся, а там стояла роза и улыбалась, интересуясь, друг ли он или пришёл захватить мир человека. Маленькие стебельки нагибались, колыхались листья на них сбоку на бок. Арагил улыбаться не умел, и вместо улыбки получился злобный оскал, роза отпрянула назад и задрожала.

— Не враг я, путешественник и учёный, — ответил паук, и роза тотчас обняла его и взбодрившись поприветствовала гостя:

— Друзей мы любим.

Кто знает, отчего понимали язык паучий розы, может паук говорил на языке роз, а может, планета была настоль волшебной, что все языки тут понятливы.

Минута ли прошла или час, рассвет уж был на планете, человек вышел с чашечкой чая, потянулся и сел на стул, вдалеке мигали звёзды, возле планеты пролетали кометы, а вот, всего милей дальше кометы, летит Вояджер-1, замёрзший, льдом покрытый, но еще мигал и посылал сигналы. Отпив чая, человек переставил стул, сел, вынул книгу из-за пазухи, и увидев Арагил выронил её. От удивления разумеется. Чай ронять не стал, более вкусного чая во вселенной не сыскать было.

— Здравствуй, — зашипел человек, еще не отойдя от изумления, да что уж скрывать, от полнейшего удивления, даже дыбом волосы на теле встали, были бы только они, — Откуда это ты здесь?

— Привет, — цокнул Арагил, — оттуда, — показав взглядом на звёзды, — далёк дом мой отсюда.

— Ну что же, — улыбнулся человек, — не часто у меня бывают гости, садись, налью тебе чаю, — указывая на стул, только пауку стул не нужен был, — Надеюсь чай-то ты любишь?

— Чай? Не знаю. Полюблю. Всему приходит начало. Наливайте.

Глава 13

Налив чаю, они уселись перед солнцем, их всего было два, и оба с одной стороны, паук на землю, человек на стул. Арагил рассказал тому откуда он, и поведал историю о других мирах, и о том, что кроты в измерениях разные, а бывают планеты, которые на вид райские, да иллюзия это, а потом добавил, что ученый он и путешествует на корабле построенный им, и, что таких как он много, умных, да остались жить на Арахниде.

— Ага, понятно, значит ты путешественник, звёздный скиталец, — отпивая из чашки, кивнул человек, и поднял книгу. Как раз она лежала под стулом, — А читал ли ты о земле?

— На земле побывал, да одиноко там. Всё там есть, только грусти много, в воздухе витает. Видно и тебе было пусто там, улетел и поселился тут, побыть в одиночестве с розами.

— С розами, это уже не одиночество. Хорошая компания. Они мои дети, — подняв взгляд, над ним тут же пролетел угорь, и вспышкой разразившись, сверкая молнией, исчез за соседней планетой, — Нет, на земле я никогда не бывал.

— Как же, не бывав там, ты оказался здесь?