Space: сто одна история Сюрреализма | 1 Том (СИ)

— Кто же знает, как, но, книга была рядом, меня воспитали розы, сейчас пришло моё время заботиться о них. Научившись читать, однажды открыв книгу, мне захотелось такого же мира, как земля, огромного и безграничного. Видно хорошо там. Там, где есть те, кому ты дорог, не может быть местом плохим, — открыв книгу человек показал на картинку двух мальчишек, они радостно бежали, выкрикивали какие-то слова, картинка двигалась без слов, только понятно было одно, счастливы были те мальчишки, — Сами вы вылетели из дома, потому что было одиноко среди таких же, как и вы, — перевернул страницу, там мальчики уже сидели на дереве, а вокруг лес, за лесом большая поляна, много домов, и радостных стариков. Затем человек взглянул на дерево перед собой, русалка сидела свесившись с неё и читала другую книгу, расчесывала волосы, хихикала, переворачивала страницы и вытирала слёзы. Видно трагикомедия, никак иначе. Лишь изображение щупалец и было видно на обложке.

— Отрицать не могу, — ответил Арагил, и вздохнул полной грудью, снимать ли ему шлем или нет, вот о чём он думал, а тем временем чай остывал.

— Что же вы сидите в головном уборе? — будто услышав мольбу паука проронил слово человек, и Арагил снял шлем, и вздохнул во второй раз, глубже. Чище воздуха не было в его жизни, не испорченный никем, космический ветер циркулировал кислород по планете. Задерживался воздух здесь по волшебству, иного быть не может, ни синего неба, ни красного, ни зелёного или жёлтого, лишь планета и дальше космос. Сделав глоток теплого чая, почти горячего, паук зацокал, задрожал, по телу прошли мурашки, хелицеры во рту задребезжали, и паук понял, что любит чай.

— Так, что же вы не полетите?

— Когда-нибудь, — чай уж остывал, пар поднимался вверх, потом гравитацией притягивался к земле. Роза весело пела за спинами двоих, прыгала, улыбалась, тянулась к солнцу, затем устав, зевнув, склоняла голову и закрывала глаза.

Понял Арагил всё, не может человек покинуть ту, кто дорог ему. На том сошлись, допит был чай, книгу перелистали, историю рассказал неизвестный без имени, потом помахал рукой и попрощался с пауком. Арагил остался бы еще на немного, лишним был, двоим-то тут тесно было, а их пять.

На следующей планете, в другой уж вселенной, там, где драконы играли в пинг-понг, зебры регулировали пешеходные переходы, а орлы контролировали скорость на полосах животного движения, можно было жить и не знать бед никаких, но и тут Арагил развернулся и улетел, души не было, уюта того, домашнего. Здесь толпа сделала душу одинокой еще сильнее, у всех были кто-то, сородичи, друзья, только паук пугал всех, и шарахались от него. Там, где боятся его, не стоило задерживаться.

Вот уж несколько месяцев прошло, а пройдено всего ничего планет во вселенной, да и доля миллиардов галактик не прошёл паук, и тому быть, продолжил скитаться дальше. Летя, однажды, и засыпая с книгой в руках, которую написал сам, всю паучую историю похождения, уронив перо на пол, сопя, дергаясь в полудреме лапой, Арагил видел сон, как вдруг что-то гулко влетело в борт. За окном что-то сверкнуло. В дверь постучались. Кто же мог быть посреди космоса, ведь ни единой планеты на многие миллионы километров? Знать мы не знаем, но стук повторился снова, ударили три раза. Была бы снаружи земля, мы бы точно услышали крик того существа, что просит пустить, да только — это открытое пространство космоса. Арагил вздрогнул и открыл глаза, и метнулся ко входу, рисковать ли или нет, учёный не думал, он знал, что риск большой. Спросить кто там, та еще глупая затея, потому, достав из кармана голографический ДНК ключ, он повернул замочную скважину, и образовалась напротив входа капсула с кислородом, давление в нём упало, и дверь открылась. В пустоте никого не было, но послышалось тихое спасибо, и по борту потопали ноги, и сев на кресло, оно опустило спинку, и вздохнуло.

— В долгу не останусь, есть что пожрать?

Арагил закрыл дверь, и полапил к невидимому гостю, сел на пол, и хелицеры постучали, требуя ответа. Не дождавшись от гостя доброго отношения, паук вынул из крео-холодильника пару яиц, фрукты, замороженную консервную сгущёнку из цельного молока ежей, затем поставил перед гостем.

Бутылка откупорилась и сгущенное молоко было выпито, все фрукты съедены, яйца также полетели в его бездонный желудок.

— Прости что без звонка, сам знаешь, в космосе нет телефонов, — ответил наконец незнакомец, только Арагил не знал куда смотреть, потому смотрел на спинку кресла, мимо его головы. Незнакомец вдруг встал, слышно было это, да и видно, как кресло подпрыгнуло, и извинившись, снял с руки что-то похожее на браслет, и улыбнулся. Впервые, кто-то не устрашился вида Арагил, — Да чёрт, — закивал он, — год прошёл по часам, ну и долго же вы! Объединение космических сил не торопилось меня спасать. Из какого отдела будешь?

— Отдела?

— Да, Юнга, космический моряк, из каких ты? Из этих, инопришеленцев? Как много вас развелось в тысяча одиннадцатом веке. Не для протокола, ты не видел где-нибудь маленькое такое блюдце, похожее на мыльницу?