Спайдервик. Хроники

– Ух ты-ы! – протянул Джаред. Он просто представить не мог, как это Саймон догадался. Сам бы он ни в жизнь до такого не додумался.

Саймон улыбнулся.

– Простая задачка! – сказал он, подошёл к прямоугольнику и трижды постучал в сплошную каменную стену.

И тут земля под ногами у ребят разверзлась, и близнецы ухнули в открывшуюся пропасть.

Глава четвёртая, в которой близнецы видят дерево, каких больше нет на свете

Они скатились в сеть, сплетённую из металла. Джаред, вопя и брыкаясь, пытался встать, но опереться было не на что. Внезапно он прекратил барахтаться и замер – и брат тут же заехал локтем ему в ухо.

– Саймон, стой! Ты только погляди!

По стенам пятнами росли светящиеся грибы, озарявшие лица трёх маленьких человечков с серой, как камень, кожей. Одежда на них была неказистая, из грубой ткани, зато серебряные браслеты в виде змей выглядели совсем как живые – того гляди уползут прочь; ожерелья на шеях были сплетены из золотых нитей, таких тонких, что ими можно было вышивать, а на чумазых пальцах человечков сияли кольца с драгоценными камнями.

– Кто это у нас тут? Пленники! – сказал один из человечков голосом, похожим на хруст гравия. – Нечасто у нас бывают живые пленники!

– Гномы! – шепнул брату Джаред.

– Да-а, что-то они не торопятся распевать гномьи песни, – шепнул в ответ Саймон.

Второй гном подёргал Джареда за волосы и обернулся к тому, который заговорил первым.

– Но в них, кажется, нет ничего особенного. Волосы их черны, однако тусклы и невыразительны. Кожа их не особенно гладка и не бела, точно мрамор. Как по мне, они скверно сработаны. Мы можем намного лучше.

Джаред не очень понял, что имеет в виду гном, но нахмурился. И снова пожалел, что при нем нет Справочника. Наизусть он помнил, только что гномы – великие мастера и художники и что их не страшит железо, которого не переносят прочие фейри. Так что его ножик был бы тут бесполезен – даже если бы его не конфисковала полиция.

– Мы пришли сюда за своей сестрой, – сказал Джаред. – Мы хотим заключить сделку.

Один из гномов захихикал – Джаред так и не понял который. Другой гном со скрипом подвинул и поставил под сетью серебряную клетку.

– Кортинг говорил, что вы явитесь. Ему не терпится повидаться с вами.

– Он кто – гномий король или вроде того? – спросил Джаред.

Гномы ничего не ответили. Один из них дёрнул резной рычаг, и сеть раскрылась. Мальчишки рухнули в клетку. Джаред снова ободрал себе руки и колени и с размаху врезал кулаком по металлическому полу.

Джаред и Саймон молчали, пока их везли через пещеры, холодные и сырые. До них долетал грохот молотов, который сделался намного громче и отчётливей теперь, когда они очутились под землёй, и какой-то гул, похожий на треск огромного костра. Вверху, во мраке, пятна тусклого света озаряли выступы огромных сталактитов, нависавших над головами, будто лес сосулек.

Они миновали грот, под сводами которого кружили и верещали летучие мыши, и пол был чёрным и вонючим от их помёта. Джаред с трудом сдерживал дрожь. Чем глубже они забирались, тем холоднее становилось в пещере. Иногда Джаред замечал тени, шевелящиеся во мраке, и слышал неравномерное постукивание.

Теперь они двигались по узкому коридору мимо колонн, по которым стекала вода, и Джаред с облегчением вдыхал сырой, пахнущий камнем воздух: всё лучше, чем вонь летучих мышей! Следующий зал был завален пыльными грудами металлических предметов. Золотая крыса с сапфировыми глазками выскочила из малахитового кубка и проводила их взглядом. Серебряный кролик валялся на боку, с заводным ключом на шее, а рядом то распускался, то закрывался одинокий бутон платиновой лилии. Саймон с завистью проводил взглядом металлическую крысу.

Потом они въехали в большую пещеру, где гномы вырубали из гранитных стен статуи других гномов. Внезапный яркий свет фонарей ударил в глаза Джареду и на время ослепил его, однако когда их провозили мимо гномов, мальчику показалось, будто он видел, как рука изваяния шевельнулась.

Отсюда они выехали в огромное пространство, где под землёй росло могучее дерево. Толстый ствол уходил ввысь и терялся в темноте, а ветви нависали над головами, будто балдахин. Со всех сторон звенело странное, какое-то жестяное птичье пение.

– Это не может быть дерево, – сказал Саймон. – Тут же нет солнца. А нет солнца – нет фотосинтеза.

Джаред повнимательнее пригляделся к стволу.

– Оно металлическое! – сказал он, осознав, что листья, все как один, выкованы из серебра.

Высоко в ветвях медная птичка захлопала механическими крылышками и посмотрела на него холодными агатовыми глазками.

– Первое и единственное железное древо! – провозгласил один из гномов. – Узрите, смертные, неувядающую красу!

Джаред заворожённо разглядывал дерево. Удивительно, как из одного и того же металла выкована и корявая кора с кривыми сучьями, и в то же время тончайшие, филигранные прожилки. Каждый серебряный листик был неповторим, каждый изгибался и закручивался, как настоящий.

– А почему вы зовёте нас смертными? – спросил Джаред.