Спальня светской женщины

И. И. Панаевъ Спальня свтской женщины (Эпизодъ изъ жизни поэта въ обществ.)

Посвящается В.И. Панаеву.

I

Что жъ сердце юноши трепещетъ?

Какой заботой онъ томимъ?

Александръ Пушкинъ.

Въ свтлый и теплый день апрля мсяца 183* года, въ начал 3-го часа, Невскій проспектъ суетился толпами пшеходцевъ, гремлъ скачущиии экипажами и чопорно красовался вывозною мишурностью своего убранства, на которое глядло гордое солнце, съ истинно-русскою щедростью разсыпая золото лучей своихъ. Пестрота, переливъ красокъ, произительные крики форейторовъ, карканье разнозчиковъ, стукъ колесъ, хлопанье бичей, громъ барабана и пискъ флсйты, возвщавшіе окончаніе развода, — все это съ перваго взгляда очаровывало зрніе и пріятно отзывалось въ ушахъ новопрізжаго провинціала, было такъ привычно слуху безсмннаго жителя столицы…

"Пади! пади!" — грозно кричалъ плечистый и длиннобородый кучеръ, ловко управлявшій парою статныхъ коней, запряженныхъ въ щегольски отдланную коляску… "Пади!" повторялъ онъ; но молодой человкъ, къ которому относилось это громозвучное пади, будто окаменлый, стоялъ посреди улицы. Стремительный бгъ коней угрожалъ ему ршительной гибелью, — одна минута — и онъ былъ бы раздавленъ, какъ вдругъ кто-то сзади схватилъ его за руку и оттащилъ въ сторону. Онъ обернулся. То былъ адъютантъ съ плутовскимъ взглядомъ, съ ироническою улыбкою и съ блестящимъ аксельбантомъ.

— Что съ тобои, Громекинъ? тебя, милый, раздавятъ, — сказалъ онъ дружески молодому человку, подводя его къ тротуару. — Безпечно мечтать можно только въ своемъ кабинет.

Тотъ будто очнулся отъ сновиднія, протеръ глаза, взглянулъ на своего избавителя, не произнесъ ни слова, крпко сжалъ ему руку и исчезъ въ толп…

Съ перваго взгляда этотъ молодой человкъ не былъ замчателенъ. Довольно мшковатая одежда его придавала ему странный, даже, если хотите, смшной видъ, а шляпа съ широкими полями бросала грубую тнь на лицо. Походка его была скора, связана неловкостью и не разсчитана модою. Но если бы вы взглянули на него въ ту минуту, когда онъ, пробжавъ до своей скромной квартиры, на углу Итальянской улицы, съ быстротою помшаннаго, усталый, кинулся на диванъ, сбросивъ свою шляпу, — о! васъ врно поразили бы благородныя и привлекательныя черты его, несмотря на то, что он выражали какое-то необыкновенное разстроиство и были напряжены усталостью.

— Это опять она! — произнесъ онъ съ энергическимъ восторгомъ, съ дикою радостью, какъ человкъ, долго искавшій чего-то и наконецъ нашедшій желанное.

— Это опять она! — повторялъ онъ — и черные глаза его сверкали ослпительнымъ заревомъ страсти, и длинныя кудри темныхъ волосъ его распадались въ завидномъ безпорядк….

Ему было не боле 20-ти лтъ!..

Читатели врно не удивятся, если узнаютъ, что поразило его до такого окаменнія и едва не подвергло безвременной смерти. То была, говоря изобртательнымъ языкомъ свтскаго человка, очаровательная, какъ поцлуй, соблазнительная, какъ грхъ, задумчивая, какъ мечта, головка женщины, едва отненная легкою блондою шляпки и граціозно высунувшаяся изъ окна богатой кареты, которую мчала четверня. Головка, которая уже въ третій разъ являлась юнош, какъ роскошное сновидніе, и которая такъ жестоко вскружила ему голову!..

Въ мучительномъ и отрадномъ волненіи провелъ онъ весь этотъ день; а ночь утопалъ въ волнистой, усладительной грез или вздрагивая отъ страшнаго замиранія сердца… То передъ нимъ разстилался необозримый садъ съ невиданноіо роскошью цвтовъ, между коими была всхъ привлекательне, всхъ душисте пышная роза. Онъ хотлъ сорвать эту розу, но стебелекъ ея вырывался изъ рукъ его, а роза росла, росла, — и вдругъ сладострастно раскидывалась передъ нимъ чудною незнакомкою, идеаломъ души его… То бурное море плескало у ногъ его съ воплемъ гибели — и изъ своей бездонной челюсти выкидывало трунъ женщины. И эта женщина была все она, она, далекая отъ него, не вдавшая объ немъ, но такъ давно знакомая его распалявшемуся воображенію! она, — поэтическая греза его фантазіи, вырывавшейся на свободу. Она, — божество, передъ которымъ, колнопреклоненный, онъ залепеталъ первую гармоническую молитву!..

Но мы оставимъ до времени разложеніе внутренняго быта героя нашей повсти и перейдемъ къ наружному, въ нетерпніи короче познакомить съ нимъ нашихъ читателей.