Спартак

Друзья Юлия Цезаря побуждали его предложить свою кандидатуру, обещая исходатайствовать для него у Сената и народа войско из восьми легионов. Они доказывали ему, что с сорока восемью тысячами легионеров и двадцатью двумя тысячами легковооруженных и кавалеристов ему легко будет одержать победу над гладиаторами, Но Цезарь, которому мешали спать триумф и победы Помпея, решительно отказался от ведения этой войны Она была не менее трудной, чем та, за которую Кней Помпей получил триумф, но победа над Спартаком не дала бы победителю не только триумфа, но даже оваций, гак как нельзя было допустить, чтобы римская гордость оказала презренным гладиаторам честь считать их настоящей воюющей стороной.

— Если я приму на себя ведение войны, то только такой, за счастливое окончание которой я мог бы получить триумф, — триумф должен послужить мне ступенью к консульству.

Так Цезарь говорил друзьям. Но возможно, что он имел и другие, более веские соображения и что именно они побуждали его к отказу. Цезарь прекрасно понимал, что взявшиеся за оружие гладиаторы, несчастные рабы, приставшие к ним, и жалкие пастухи Самниума, последовавшие за их знаменами, представляли как раз те три класса из неимущих и угнетенных, страсти и силы которых он хотел использовать с целью сломить навсегда тираническую власть олигархов. Он понимал, что он не привлечет симпатии этих обездоленных классов тем, что предстанет перед ними б качестве карателя, покрытого кровью несчастных гладиаторов.

В день комиций на Форум явился в белоснежной тоге Марк Лициний Красе, выставивший свою кандидатуру на должность претора Сицилии; к этому шагу его побудили наиболее влиятельные сенаторы, бесчисленные его клиенты, а больше всего — его собственное честолюбие: ему было мало богатства и влияния, ему страстно хотелось добиться и военных лавров, которые так быстро возвеличили и прославили Помпея.

Марку Лицинию Крассу в это время было около сорока лет. Он уже сражался в разное время под начальством Суллы — в войне с италийцами, во время гражданских мятежей — и показал в этой войне не только твердость духа и необыкновенную доблесть, но также проницательность и способность вести значительные военные предприятия.

Поэтому, когда народ увидел, что он появился в одежде кандидата на должность претора, продолжительные и шумные рукоплескания встретили его. Они доказывали, как велико было доверие к нему в этот момент трепета и страха и как велики были надежды, возлагаемые на него в будущей войне против гладиаторов..

Красе был единогласно избран претором Сицилии. Ему было предоставлено право набрать шесть легионов с соответствующим количеством вспомогательных войск и разрешено из остатков армий Лентула и Геллия составить еще четыре легиона. Таким образом Красе получал в свое распоряжение восемьдесят четыре тысячи человек — огромнейшее войско, больше которого не видали со времен войны Суллы с Митридатом.

На следующий день после своего избрания Красе опубликовал воззвание, которым призывал граждан к оружию, для войны против Спартака. Декрет Сената обещал необычайные награды тем ветеранам из войск Суллы и Мария, которые Согласятся принять участие в этом походе.

Этот декрет и воззвание Красса подняли, дух впавших в уныние граждан; поднялось благородной соревнование между молодыми людьми из самых знаменитых семейств — все спешили записаться в легионы Красса.

Красе с лихорадочной энергией занялся формированием войска, выбрал себе квестора и трибунов среди людей, наиболее опытных в военном деле, не обращая внимания ни на их положение, ни на сословие. На должность квестора он назначил Публия Элия Скрофу, земледельца из Тибура, который участвовал в одиннадцати войнах и ста тридцати сражениях, получил двадцать две раны, награды и венки и затем вернулся к мирной жизни Красе не счел ниже своего достоинства пойти и просить его согласия поступить к нему на службу, чтобы раз навсегда покончить с гладиатором. Скрофа, растроганный посещением Красса, охотно согласился быть квестором и, покинув ясный покой родных холмов Тибура, последовал за ним в Рим. Через одиннадцать дней после своего избрания претором Марк Лициний выступил во главе четырех легионов, составленных из старых солдат, набранных в Риме и в соседних областях, и направился к Отрикулуму, городу, находившемуся между землями экванов и умбров. Там один из заместителей Красса Авл Муммий набирал и формировал два других легиона и вспомогательное войско.

В момент выступления из Рима претора радостно приветствовал весь народ, собравшийся у Ратуменских ворот, где был раскинут лагерь Красса. Претору сопутствовали не только добрые пожелания граждан всех сословий, но еще и покровительство богов, проявивших свою благосклонность к этому походу путем добрых предзнаменований: так, по крайней мере, заявили жрецы, гадавшие по внутренностям животных.