Читаем Спартак полностью

В этот же день на главной площади города Фурии собралась большая толпа любопытных. На деревянных подмостках было выставлено для продажи несколько десятков рабов. Стройные, сильные фракийцы, бледные сирийцы с пышными, вьющимися волосами, тонкие бронзовые египтяне с поднятыми прямыми плечами и рабы других неведомых национальностей стояли рядами, скрестив руки на груди. Они были почти нагие, разукрашены лишь венками из цветов; на бедрах - красные повязки, ноги выбелены мелом. У каждого на шее висела маленькая дощечка с надписью, где стояли имя и возраст раба.

Фурийские купцы, приехавшие на базар окрестные виноделы и садоводы приценялись к рабам, расспрашивали, какие они знают ремесла. Все желали купить подешевле опытных мастеров: ведь трудом двух-трех хороших рабов-ремесленников - сапожников, бондарей, медников или гончаров - может хорошо жить и кормиться их владелец со всей семьей.

Поэтому у каждого раба ощупывали и ребра, и плечи, и ноги; их заставляли сгибать и разгибать руки; рабы равнодушно и покорно открывали рот и высовывали язык, пересохший от жажды.

- Купить плохого раба - все равно что купить хромую лошадь: прибыли от него будет немного! - говорили озабоченные покупатели.

Среди рабов выделялись трое, сидевшие отдельно на потертом обрывке коврика, - мужчина, девушка и мальчик.

Мужчина был худощавый грек с длинными волосами и полуседой бородой. Он закинул через плечо старый лиловый плащ и в руке держал несколько исписанных папирусовых свитков. Он не выказывал угрюмости и уныния, которыми обычно бывали охвачены рабы, горюющие об утерянной свободе и ожидающие с тревогой нового господина. Наоборот, лицо грека сохраняло и гордость независимого гражданина, и приветливую жизнерадостность. Он охотно, с улыбкой отвечал на вопросы, и перед ним собралось много любопытных, удивленных его необычными ответами на латинском и греческом языках.

Хозяин трех рабов, видимо чужеземец из Малой Азии, с квадратной глянцевитой бородой, в длинной красной одежде, обшитой пестрой тесьмой, выкрикивал нараспев:

- Покупайте великолепных рабов! Дешево! Не упускайте случая!

- Что ты умеешь делать? - спросил надменный толстяк, завернутый в пурпурный плащ.

- Я могу из камня сделать Аполлона, - ответил грек.

- Значит, ты чародей? Или хвастливый безумец? Разве можно сделать всемогущего и прекрасного бога из камня?

- Купи меня, и я тебе покажу, как я это делаю.

- Вероятно, ты ваятель и высекаешь из мрамора изображения бога Аполлона?

Рабовладелец вмешался и стал расхваливать "товар":

- Это продается мудрейший грамматик*, философ со сладостной речью. Он с необычайным искусством умеет вкладывать в невинные детские умы добрые правила и священные знания. Все преподавание он будет вести на божественном языке эллинов**... Торопитесь купить редкого грамматика, почтенные граждане! Спешите!

_______________

* Г р а м м а т и к  - учитель.

** Э л л и н  - древний грек.

Некоторые обращались к "мудрейшему грамматику" с вопросами, что и как он может преподавать, и тот отвечал плавною речью поэтов:

- Все мы рождаемся голыми - раб или знатный

властитель.

Ценности нам не дает ни богатство, ни знатность

рождения;

Только наука одна развивает и тело и душу.

Сделать могу я из олуха равного Марсу* героя...

_______________

* М а р с  - бог войны у древних римлян.

- Каким же наукам ты учишь? - спросили в толпе.

- Школу начну я с грамматики - строгой науки и

точной.

Также гимнастикой тело ребенка развить

постараюсь.

Старших учу математике и философии мудрой.

С гордостью мой ученик будет имя носить

"человек"...

Слушавшие переглянулись и спросили, сколько стоит такой ученый раб?

- Две тысячи сестерциев*! Прямо за бесценок продаю философа, мудростью достойного Сократа, а знаниями - Аристотеля... А вот еще продается необыкновенная фракийская танцовщица Амика**. Она исполняет пляски разных народов, порхает легче нимфы, играет сразу на двух флейтах, поет и рассказывает детям страшные сказки. Кроме того, она умеет ткать, шить платья и печь пирожки! Цена ей всего три тысячи сестерциев. Кто будет показывать ее пляски на площадях, тот в один год заработает в десять раз больше этой цены!..

_______________

* С е с т е р ц и й  - римская мелкая серебряная монета.

** А м и к а  - старинное имя; по-латински это слово означает

"подруга".

Танцовщица - "более легкая, чем нимфа", смуглая и обожженная солнцем, с серебряной серьгой в носу, в оборванной тунике - сидела, поджав под себя ноги, и бросала на хозяина и на толпу взгляды, полные ненависти и страха.

- Посмотрите также на этого фракийского мальчика, - продолжал хозяин. - Разве вы встречали когда-либо подобного? По силе и смелости он скоро будет равен самому знаменитому гладиатору*.

_______________

* Г л а д и а т о р  - вооруженный борец, сражавшийся в Древнем

Риме на арене цирка с другими борцами или дикими зверями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза