Спартак

Покончив с этим делом, с побережья Л. Лукулл отправился в провинцию Азию. Обосновавшись в Лаодикее, он стал энергично приводить в порядок ее дела. Имея в виду крайне сложную политическую обстановку (в Италии восстание рабов достигло невиданной силы, Митридат имел еще возможность попытаться вернуть себе царство, так как Тигран пока не высказал ему своего окончательного решения; симпатии жителей Понта и Азии, таким образом, являлись залогом прочных военных успехов), Л. Лукулл решил принять в отношении откупщиков крайние меры. Опираясь на авторитет своей проконсульской власти, распространенной на Азию, Вифинию, Понт и Киликию, он объявил, что заимодавец имеет право лишь на 1/4 доходов своего должника, ростовщик, включивший проценты в сумму первоначального долга, теряет все (Плутарх).

Для ненасытной алчности римских всадников такое постановление оказалось ужасным ударом. Немудрено, что они тотчас заявили о страшной несправедливости к ним победоносного полководца и с помощью денег стали натравливать на него в Риме старых врагов во главе с П. Це-тегом и Л. Квинкцием.

Человек красивый, статный, с острым умом, прекрасно образованный, одинаково красноречивый на форуме и в походе, Л. Лукулл имел все замашки аристократа старых времен и в этом отношении совсем не походил на своего учителя Суллу. Он не обходил палаток, не разговаривал с воинами запросто, по-товарищески. Его требования были неумолимы, а награды скупы. Он не хотел располагать воинов на зимовку в союзных и греческих городах; он показывал явно свое желание заставить их зимовать в тонких кожаных палатках во враждебной стране; наконец, он не позволил разграбить ни одного богатого города. И это, конечно, определило их отношение к нему.

72 год подходил к концу, и Л. Лукулл мог подвести его итоги. Понт был явно потерян для Митридата. Тигран (по крайней мере, в настоящий момент) не хотел ввязываться в войну. Не желали этого и парфяне. Всадники были обозлены на Лукулла и вели против него агитацию в Риме и среди воинов. Армия высказывала недовольство. Правда, провинции его почти боготворили…

Будущее казалось Л. Лукуллу достаточно неопределенным. Он являлся победителем, но сама победа не была достаточно надежной, пока за спиной Митридата стоял полный сил его зять Тигран. Стать новым Александром можно было только в одном случае — сокрушив армянского царя. Но ход событий в Италии (непрерывные поражения римских войск от Спартака) заставлял его все чаще задавать себе вопрос: а не придется ли ему, как Сулле, прекратить войну с Митридатом, заключить с ним поспешный мир и отправиться в Италию на помощь сенату? Думать так, казалось, имелись все основания…

Глава пятнадцатая БОРЬБА СПАРТАКА С КОНСУЛАМИ ГИБЕЛЬ КРИКСА И ЕГО АРМИИ

I

Наступил 72 год, которому, по убеждению вождей движения, надлежало решить исход задуманного ими дела. 19 высших военачальников повстанцев (фракиец Спартак, самнит Крикс, кельт из Испании Каст[49], галл Ганник, бывший доверенный раб П. Вариния — Публипор, способствовавший победам восставших и бежавший от своего господина с важными римскими секретами[50], начальники легионов, конницы и лазутчиков, префект лагеря и ремесленников) на военных советах в различных вариантах многократно обсуждали планы дальнейших действий.

Положение представлялось следующим. Юг, за исключением Капуи, где засели остатки войск П. Вариния (сам он находился уже в провинции Азия, полученной им по жребию) и еще нескольких городов, принадлежал повстанцам. В их распоряжении находилась армия в 70 тысяч человек, то есть 14 легионов пехоты, насчитывавших по 5 тысяч солдат, и конница в 4200 человек.

По приказу верховного вождя в расчете на другие легионы (их предстояло собрать) кузнецы со всей энергией ковали оружие. По решающим стратегическим направлениям создавались армейские продовольственные магазины. Припасы для них поставляли многочисленные имения юга, захваченные и управляемые рабами.

В средней и северной Италии все усиливалось партизанское движение, учащались нападения и поджоги имений, убийства рабовладельцев, побеги рабов из вилл и латифундий. Городские рабы, ободряемые успехами товарищей на юге, тоже стали думать о восстании.

Против этой угрозы, достаточно веской, по мнению вождей повстанческого движения, сенат принимал все еще недостаточные меры. Но следовало ожидать, что, почувствовав наконец серьезность угрозы, сенат отзовет войска из провинций: в первую очередь из Фракии, затем одну армию (Помпея или Метелла) из Испании, наконец, часть сил из Понта, где Л. Лукулл воевал с Митридатом.

Думать так были все основания. М. Лукулл в качестве наместника Македонии успешно воевал с фракийцами-бессами. Одновременно он вел дипломатические интриги, стараясь склонить к миру царя одриссов Садалу. Со всей энергией римский полководец совершал нападения на греческие города, не пожелавшие остаться в стороне от борьбы за независимость (Истрополь, Мессембрия, Одесс, Томы и др.).