Спартак: 7 лет строгого режима

По сравнению с риском быть отчисленным из команды это были смешные деньги. С другой стороны, мы за победы получали 72 рубля 60 копеек чистыми, а тут предлагали в семь раз больше. То есть семь игр надо было выиграть, чтобы эти самые 500 рублей заработать. Думаю, если бы мы на что-то претендовали, наверняка цена была бы другая.

Но эти мысли мне в голову позже пришли. А пока шел до кресла возле балкона, почуял, что какая-то хрень затевается. И вот собрание открывает Федя. Рядом с ним сидит Дасаев. Я еще поразился: при чем здесь Федя, который всегда молчит? Выступает везде Дасаев, капитан, такой бойкий, красноречивый. Нет, почему-то Федя председатель собрания. Когда они его выбрали?

Посмотрел на него, на Дасаева, Родионова, Шавло и понял, что они уже все обсудили до моего прихода. Могли бы отказаться, но, видимо, согласились. Единственная загвоздка — Буба.

Во-первых, новый. Во-вторых, странный какой-то. Не пьет, не курит, может, даже договорные матчи не играет. И, самое главное, человек Бескова. Может, еще кто-то, как и я, не знал о предложении литовцев, но костяк команды все уже решил.

А если Буба стуканет? Риск большой с учетом того, что Буба — ведущий игрок. Держится независимо, ни с кем особо не общается, в группировки не входит, после игры домой, к жене, а не к Дасаеву, не в кабак и не к девочкам. Дасаев никогда, впрочем, на дружбе особо не настаивал, но каждый новичок должен был к нему, как к пахану или как к крестному отцу, прийти на поклон.

Буба не пришел, ему порядки по фигу. Даже не проставился. Я, честно говоря, толком и не знал, что такое «проставиться». Давай-ка мы его «договорняком» запачкаем, и дальше он никуда не денется, ручным станет.

Потом, когда анализировал, понял, что Дасаев и компания захотели двух зайцев убить: сыграть «договорняк» и получить деньги, а заодно и меня на крючок посадить. Ох, непростые ребятки были тогда в «Спартаке». Не один, видимо, договорный матч сыграли, технологию знали и все отладили.

Дасаев произнес короткое вступительное слово. Мол, через Шавло к нам обратились с интересным предложением. Затем слово взял Федор, как ведущий. И говорит, вот такие дела, вот такие условия. 500 рублей каждому, вроде как дополнительные премиальные.

Чувствую, попал в засаду. Мне даже плохо стало. И говорит в конце: «Главное условие такое. Если сдаем, то все вместе. Если кто-то один против — отказываемся ».

А у меня сразу мысль: если кто-то один против, то против всего коллектива. Это было равносильно приговору на зоне.

Я для себя сразу все решил. Только мысленно удивился тому, как события повторяются, потому что мне в очередной раз надо было быстро принять решение, которое могло кардинально изменить мою жизнь. Меня поразила легкость, с которой они шли против Бескова. И это было в те годы, когда Бесков был очень силен и к тому же получил поддержку в моем лице. Все считали меня его человеком.

А за сезон, что я провел в составе «Спартака», мои позиции заметно укрепились, потому что команда с последних мест на старте чемпионата поднялась в призеры. Думаю: «У вас что, мозгов совсем нет? И кто во главе — Федя! Бесков из тебя человека сделал. Или вы это не считаете предательством?»

К счастью, они оказались в дураках, и припереть меня к стенке у них не получилось. Как бы я поступил на их месте? Логика, на самом деле, была простой. Если уж вы обо всем договорились, но в отношении Бубнова есть определенные сомнения, начните голосование с Бубнова. И все!

Если бы я отказался, остальным не нужно было бы голосовать. И тогда Сережа Шавло мог бы спокойно сказать прибалтам, чтобы шли они лесом со своими 500 рублями. И я бы подумал, какие в «Спартаке» классные ребята, не согласились даже за 500 рублей отдать игру.

Но они начали с другого конца. И пока шло голосование, я понял, что так они показывали мне свое единство и свою силу. Сначала Женька Кузнецов, который был в близких отношениях с Федей и Родионовым, проголосовал, затем Черенков, Дасаев, и остальным, кто был под ними, не оставалось ничего другого, как тоже согласиться. Меня очень сильно удивило, что так легко согласился Женька Кузнецов, которому Бесков обещал квартиру.

Он, правда, оговорился: «Если Бесков узнает, мне конец. Но все равно я со всеми и я за всех». При этом еще никто ничего не сказал, потому что Кузнецов был первым! Значит, знал, значит, уже была договоренность.

Гаврилов сказал: «А я как команда». С ним, похоже, предварительно не договаривались, может, потому что он уже не раз участвовал в «договорняках».

Пока шло голосование, я думал, что сказать. Решил еще раз проверить людей на вшивость. Когда дошла очередь до меня, спросил: «Федя! А нельзя ли помочь людям без денег?» И здесь меня Федор окончательно убил: «Нет, только за бабки».

Это был выстрел в лоб. От кого угодно можно было ожидать, но только не от него. И тогда я сказал: «Я категорически против».

Дальше — немая сцена, как в «Ревизоре». Мне показалось, что Женька Кузнецов в душе перекрестился.

Гаврилов тут же вскочил: «Пошли в карты играть».