Спартак

Предложение молодых соратников Л. Лукулл отклонил. Он предложил другой план: немедленно перенести военные действия на территорию Понта. Вторжение в царство Митридата произвести сразу с двух сторон: одной колонной (под начальством Л. Мурены) через Вифинию — Пафлагонию вдоль побережья Понта Эвксинского на столицы Митридата — Синопу и Амис (всего у Митридата было три столицы); второй колонной (под его собственным начальством) через Вифинию и Галатию с юго-запада, через реку Галис, через сельские местности, в обход греческих городов, которые он станет подчинять мирным путем; обе колонны должны соединиться у Амиса. М. Котта со своим войском вновь обратится против Гераклеи и доведет ее осаду до конца. Г. Триарий, показавший способности отличного адмирала, возьмет на себя охрану проливов. Он будет отражать корабли Митридата, возможно, задержавшиеся еще на Крите и в Испании. План Л. Лукулла — хотя и не слишком охотно — был принят военным советом.

В июне 73 года, выделив Л. Мурене часть сил (большая часть их состояла из бывших серторианцев-военнопленных и вновь набранных вспомогательных войск), Л. Лукулл через Вифинию и Галатию произвел вторжение в Понт.

Он шел через сельские местности, разоряя их с помощью отрядов пехоты и конницы. Митридат пытался его остановить, посылая против него своих лучших полководцев. Происходили частые стычки, в большинстве из которых верх брали римляне.

Когда войска вступили в плодородную долину реки Термодонт (до Амиса оставалось каких-нибудь 200 километров), для римлян наступило желанное изобилие: «Бык стоил в лагере драхму, раб — четыре драхмы, а прочую добычу вообще ни во что не ставили и либо бросали, либо уничтожали» (Плутарх). Но всеми овладела неутолимая алчность. Воины жаловались на отсутствие денег, так как торговцы в этом трудном походе не пожелали следовать за ними и добычу некому было сбывать. Но особенно раздражал легионеров маршрут, избранный Л. Лукуллом, оставлявший в стороне города (полководец, как и задумал, приводил города к подчинению мирным путем). Солдаты негодовали, что предводитель не позволяет разграбить хотя бы один город. Но Л. Лукулл не обращал внимания на недовольство.

Со своей стороны, офицеры тоже начали критиковать полководца. Они высказывали опасение (позабыв уже прежние речи), что неутомимый царь, которого Лукулл не хотел преследовать, сумеет в короткий срок создать новую, хорошо обученную армию.

— Этого-то мне и нужно, — отвечал им Л. Лукулл, — я медлю с умыслом: пусть царь снова усилится и соберет достаточно для борьбы войска, так, чтобы он оставался на месте и не убегал при нашем приближении. Или вы не видите, что за спиной у него беспредельные просторы пустыни, а рядом — Кавказ, огромный горный край с глубокими ущельями, где могут найти защиту и прибежище хоть тысячи царей, избегающих встречи с врагом. К тому же от Кабир (крепость в юго-восточной части Понта. — В. Л.) всего несколько дней пути до Армении, а в Армении царствует Тигран, царь царей, который со своей ратью преграждает парфянам дорогу в Малую Азию, а греческие городские общины переселяет в Мидию, который завладел Сирией и Палестиной, а царей из рода Селевка предает смерти и уводит в неволю их жен и дочерей. И такой человек — родственник, зять Митридата! Уж если тот прибегнет к его защите, он не оставит его в беде и начнет с нами войну. Как бы нам, торопясь выгнать Митридата из его владений, не связаться на свою беду с Тиграном! Ведь он уже давно ищет предлога для войны с нами, а где же он найдет лучший, чем помочь в беде царственному родичу? К чему нам добиваться этого, зачем учить Митридата, к чьей помощи прибегнуть в борьбе против нас? Зачем загонять его в объятия Тиграна, когда он сам этого не хочет и считает за бесчестие? Не лучше ли будет дать ему время собрать свои собственные силы и снова воспрянуть духом — ведь тогда нам придется сражаться не с мидянами и армянами, а с колхами, тибаренами-каппадокийцами, которых мы много раз бивали!

Пока Л. Лукулл совершал разъезды по Вифинии и Азии, приводя в порядок местные дела, царь энергично собирал новое войско. Он отправил письма к сыну Махару на Боспор, требуя от него пехоту. С такой же просьбой он обратился через послов к своему зятю Тиграну. Он разослал вербовщиков с деньгами и подарками на Кавказ и в Скифию.

Войско собиралось, но больше его собственными трудами. Махар отделывался с помощью обещаний. Тигран — с помощью дипломатических уверток.

Со своими советниками — Метродором из Скепсиса («отцом царя») и Каллистратом («поверенным тайн царя») Митридат изобретал различные способы, с помощью которых можно принудить неверных друзей оказать ему помощь. Но никто не мог придумать ничего хорошего. Верность самих советников и полководцев царя от непрерывных неудач явно поколебалась. В сговоре с Махаром тайные переговоры с Л. Лукуллом начал Селевк. Диокл, посланный к скифам вербовщиком, получив от римского полководца обещание безопасности, бежал к нему с золотом и дарами. Его примеру последовали многие другие, рангом пониже.