Спартак — фракиец из племени медов

Но дойдя до кухни, он успокоился и решил не вмешивать слуг в дело, которое касается лично его, Реметалка. И что лучше исправить ошибку, изменив свое отношение к Спартаку, чем неудачно схитрить.

11.

Вчера к Реметалку явился один из конюхов, которые водили коней на водопой. Он долго колебался, стоит ли вмешиваться не в свои дела, хотя этим мог лишний раз доказать хозяину свою преданность. Но мог и разгневать его, потому что неприятная новость никогда не сулит радости тому, кто ее приносит. Подумав, конюх все-таки решился:

— Хочу тебе сказать кое-что, господин.

Реметалк встретил его так, словно не собирался придавать значения тому, что скажет слуга, и скрыл свое любопытство за наигранным безразличием:

— Если у тебя есть что сказать — говори.

— А ты не рассердишься на меня за это?

Реметалк испытующе посмотрел на слугу:

— А разве есть за что сердиться?

Слуга потупился:

— Да нет, но... как тебе сказать...

Реметалк нахмурился: конюх пытается пробудить в нем любопытство, — то, что он как раз и не хочет выказывать. Слуга никогда не должен знать, как оценит хозяин его донос, и если даже он вознаградит его за верность, то это должно выглядеть, как хозяйская милость, а не как плата за усердие. Слуга хорошо понимал эту хитрость Реметалка, но притворялся наивным, да и ничего другого ему не оставалось делать, как играть с хозяином в эту игру. Тот хитрит, значит и этот будет хитрить. И все же, хотя его услуги в конечном счете бывали бескорыстными, он считал, что только выигрывает, будучи доверенным человеком хозяина. Но на этот раз его огорчило притворное равнодушие господина, ведь то, что он хотел ему сообщить, было связано с известным риском — хозяин мог действительно разгневаться в ответ на доказательства преданности слуги.

Реметалк нахмурился, разгадав его хитрость. Он понял, что слуга хочет обезопасить себя от неприятных последствий.

— Что значит "как сказать"?

Слуга помялся:

— Ну... не знаю.. Ты можешь и прогневаться...

Реметалк посмотрел слуге прямо в глаза. Он едва сдерживался, чтобы не проявить свое нетерпение. Постарался сказать как можно спокойнее:

— Говори!

Конюх однако счел нужным добавить, чтобы вышло, будто он заранее получил разрешение:

— Я должен тебе сказать, а ты решишь, стоит ли сердиться.

Реметалку была неприятна осторожность слуги, и он наконец не выдержал:

— Говори! Довольно увертываться.

— Несколько дней назад, когда я водил коней на водопой, я столкнулся с одним незнакомым человеком — никогда его не видел в наших местах...

Слуга запнулся. Реметалк смотрел на него с недоумением.

Что же тут такого? Стоило ли столько времени мямлить? И почему надо было предварительно спрашивать разрешение и заручаться обещанием, что за эту новость ему ничего не грозит?

Слуга продолжал:

— Он молодой, самого сильного твоего коня он может схватить за хвост и повалить на землю, как овцу, когда ее режут.

Реметалк снова нахмурился — кто же это может позволить себе такое обращение с его конями! Но когда он подумал, что слуга с такой осторожностью готовился рассказать ему об этом случае, что честолюбие конюха может быть так задето, он улыбнулся:

— И это все? И ты опасался, что это меня рассердит?

У слуги поначалу отлегло от сердца, его подбодрила благосклонная улыбка хозяина, но потом он снова смутился:

— Нет, это не все... Но... Ты, правда, не будешь сердиться?

Реметалк с еще более благородным выражение лица спросил:

— За то, что ты смотрел, как этот человек швырнул моего коня, и ничего ему за это не сделал?

— Есть еще кое-что...

Реметалк не переставал наблюдать за слугой, мысленно смеясь над его смущением. Конечно, надо дослушать его до конца, и Реметалк снова решил подбодрить слугу:

— Рассказывай что там еще?

Слуга вздохнул с облегчением:

— Перед тем, как столкнуться с ним... с этим человеком... я видел, что там... на тропинке, которая ведет источнику, с ним говорила Родопида...

С лица Реметалка сразу слетело выражение благодушия. На минуту он задумался. В общем-то, ничего особенного... Ну, встретил юноша девушку, заговорил с ней...

Он исподлобья взглянул на конюха:

— Это точно было?

Слуге стало легче от того, что миновала гроза, которой он опасался. Но в то же время его задело, что хозяин явно не придает значения этой новости. Наверно, хочет ее обесценить. А слуга надеялся, что выиграет в глазах хозяина, сообщив ему такую важную вещь. Он торопливо добавил:

— Я еще кое-что должен сказать тебе.

Тут уже Реметалк не смог скрыть своего любопытства:

— Что?

Слуга переступил на месте:

— Он держал ее за руки. Когда они увидели, что я иду сверху, тут же отпустил ее.

Реметалк терпеливо ждал:

— Ну и...

— Она вырвалась от него, схватила кувшин с водой и побежала вверх по тропинке...

Слуга делал вид, что колеблется, продолжать или нет, а Реметалк уже еле сдерживал злость от того, что тот медлит.

— Ну и дальше?..

— ... а незнакомец долго смотрел ей вслед.