Спартак, футбол и другие. Третье издание

Мы очень удачно начали в 75-м розыгрыш: прошли шведский АИК, немецкий «Кельн» (с пятью чемпионами мира в составе) и попали на «Милан».

При отлете в Милан, в Шереметьево Валерка Андреев позвонил домой жене — попросил привезти ее валюту, которую забыл дома.

— Николай Петрович, жена валюту подвезет, может, успеет, — сказал Валера Чапаю.

— Ну дай бог, чтобы успела, — ответил Старостин. — Дай бог.

Телефоны в Шереметьево прослушивались — и команду взяли в оборот. Кто-то, во главе с Нетто, сумел оправдаться — только что прошли «Кельн», и валюта оставалась с той поездки. Кроме того, не было сложностей, если ты все декларируешь. Но мы хотели заработать, иногда покупали валюту у фарцовщиков, чтобы отовариться в поездке и подзаработать.

В итоге несколько игроков попались. Но только благодаря «Дяде Ване», так называли чекистов, которые обычно ездили со всеми командами в поездку, нас всех пропустили.

* * *

Было понятно, что настроение испорчено. Мне Юра Дарвин, вратарь, говорит перед игрой, когда садились в автобус:

— Жень, мне сон приснился, 0:4 проигрывали.

Я ему ответил, улыбаясь:

— Слава богу, вовремя проснулся, а то бы больше нам забили…

В итоге мы так и проиграли — 0:4. В Сочи, в ответном матче, попытались отыграться, но в итоге всего лишь 2:0, забили я и Витя Папаев.

Сезон закончили плохо — 10-е место, вылет из Кубка УЕФА, плюс случай на таможне. Понимали, что могут произойти перемены. Мы были в курсе, что теперь уже у Старостина проблемы, и не только из-за результата и этой валюты. Хотя Николаю Петровичу потом пеняли именно за воспитательный момент — мол, распустил команду… Мне было известно, что один из чиновников московских профсоюзов просто ждал удобного момента: зная связи Николая Петровича в Моссовете, попросил для своего сына сделать квартиру. А Николай Петрович ему отказал.

И когда все сошлось — и 10-е место, и вылет из еврокубка, и таможня, — тот чиновник «правильно» это подал в профсоюзы. Виноват был один Старостин…

* * *

Уже после поражения от «Милана» я пошел на прием к Владимиру Федоровичу Богатикову, тогдашнему секретарю ВЦСПС — одному из руководителей профсоюзов страны. Мною все же негласно управляли наш знаменитый комментатор Николай Озеров и болельщик «Спартака», международный обозреватель Валентин Зорин.

В разговоре с Богатиковым, а говорили один на один, я отстаивал интересы «Спартака» и Старостина.

А он отвечал, что волноваться не стоит, езжайте на ответный матч с «Миланом», а мы в это время подумаем, что делать.

Уже после ответной игры, в Сочи, с «Миланом», повел всю команду к тому же Богатикову. И вот мы сидим в приемной, а из кабинета выходит Старостин. Чапай жестом скрещивает руки — все, увольняют. Мы протестовали. На что нам тот же Богатиков возразил:

— Мы вам лучше найдем начальника команды и назначим вместо Гуляева молодых спартаковских тренеров.

И добавил фразу:

— И будет ничуть не хуже. Будет лучше! Благодарить будете!

Офис ВЦСПС находился на Ленинском проспекте. На улице мы собрались в кружок, и я сказал тогда игрокам, что единственный вариант вернуть Старостина — написать всем заявления об уходе. Но не надо акций никаких, надо в клуб приходить по одному. Договорились — и разъехались.

Приезжаю в тот же день в клуб. Написал заявление, отдал его.

Через два дня приехал к руководителю «Спартака» (тогда им был Леонид Пивоваров) и спросил: «Ну что решили?» Я-то думал, что все, Старостин остается, к нам прислушались.

— А что решить должны? — спросил Пивоваров.

— Ну как, мы же заявления написали…

— Заявления написали двое — ты и Булгаков Михаил.

Я был в шоке. Главный урок: с тех пор никакие коллективные письма не подписываю и в коллективные игры вне поля не играю.

* * *

В команду тренерами назначили Галимзяна Хусаинова и Анатолия Крутикова, заслуженных мастеров спорта, великих футболистов «Спартака».

А через год мы вылетели из высшей лиги.

Гуляев же перешел на работу в школу «Спартака». Судьба его сложилась несчастливо. В группе Николая Алексеевича утонул ребенок. Ушли купаться 8 мальчишек, а вернулись семеро…

В конце 76-го, когда мы вылетели в первую лигу, Богатикову вспомнили те его слова про «будет лучше» — напомнили руководители более высокого ранга. И в команду пришел тренером Бесков, во многом благодаря которому и вернули Старостина.

Что осталось в памяти о Гуляеве? Это тихий, скромный и совсем не пафосный человек. Как определить его знание предмета? Вроде бы ничего особенного он нам не говорил, но после 11-го места в 72-м команда следующий сезон завершила на четвертом, в 74-м финишировали на втором, став базовой командой олимпийской сборной СССР. Чья в этом заслуга, если не тренера? Он никогда не выпячивал своего я, и уже позже, не работая в команде мастеров, всегда по-отечески, по-доброму подходил и давал советы.

Глава пятая. Черный год

Глава, в который описывается сезон, по ходу которого у «Спартака» не было тренеров.

Сезон без Чапая