Читаем Спартак, футбол и другие. Третье издание полностью

Начинаю оправдываться, что-то говорю про тяжелый матч.

— Как сыграли-то, Ловчев? — спрашивает он, даже не глядя в права и техталон.

Узнает счет, злится и в моем талоне делает дырку — на тебе! А в то время была система, когда за определенное количество этих дырок (нарушений) отправляли на пересдачу в ГАИ.

* * *

Первый год — самый памятный, я помню почти все матчи. Очень яркие воспоминания: как по «Маяку», где мы всегда узнавали вечером после тура результаты, объявили: «Спартак» сыграл вничью с «Кайратом», гол с передачи Ловчева забил Осянин. Не представляете, какой в этом был кайф!

Чемпионат мы начали в Ташкенте в дикую жару. Я подключаюсь в атаку, отдаю — а мяч перехватывают. Потом — второй раз, но подбегает Сергей Рожков, наш защитник, а он заикается немного: «Ммммолодой, еееще раз потеряешь — яяя тебя урою».

Старшие опекали молодых. В выходной день Геша Логофет брал меня и семью Осянина на Клязьму, на водохранилище, а Гиля Хусаинов отвечал за бани — на следующий день команда собиралась там. Впрочем, туда съезжались все московские футболисты.

* * *

Помню, Юра Семин, когда в «Динамо» играл, приехал и начал подтравливать нашего массажиста Славу Иванова — Палыча мяли двое, а меня только один. И Юрка затягивал: что-то слабоват стал «Спартачок», раз массажистов не хватает. Слава злился: «Сема, смотри на табло». А мы в тот год лидировали.

Гиля хозяйственный, у него был талмуд, где записаны ФИО шеф-поваров московских ресторанов. И после бани мы частенько туда заглядывали.

А уже в конце первого года в «Спартаке» я получил еще один урок — когда прямо на тренировке стали драться Хусаинов и Логофет. Две звезды, опытнейшие футболисты! Это было после окончания сезона, в Ливане, куда «Спартак» приехал на товарищеские игры. Я был в шоке, дикость какая-то, но Анатолий Исаев, помощник Симоняна, все объяснил: конец сезона, все устали, нервы на пределе. В дальнейшем я и сам порой дрался — с Прохоровым Сашей, с Мишей Булгаковым.

В 69-м Симонян подобрал очень хорошую команду, все как-то сложилось. Состав хороший: Вадим Иванов, Сергей Рожков, Коля Абрамов, Коля Киселев, Вася Калинов, Витя Папаев, Коля Осянин, Гиля Хусаинов, Геннадий Логофет и, конечно, наш выдающийся вратарь Анзор Кавазашвили…

* * *

Решающим в чемпионате стал матч в Киеве. «Динамо», которое трижды подряд стало чемпионом страны, опережало нас на очко, и чтобы выиграть золото, «Спартаку» нужна была только победа. У Киева тогда была классная команда: Хмельницкий и Пузач, Мунтян и Бышовец, Рудаков…

На установке Никита Палыч сказал всего несколько слов:

— Все, что могли, сделали. Никто в вас, если проиграете, камень не бросит, вы целый год провели великолепно. Просто покажите свой футбол.

Играли в самом конце октябре, едва начали — пошел сильнейший град. Киев давил очень сильно. Наш вратарь Анзор Кавазашвили невысокого роста, но на выходах играл потрясающе. И еще он в том матче продемонстрировал свое ноу-хау при стандартах.

У соперника в составе был Виктор Серебрянников — мастер штрафных, в тот год он назабивал со стандартов много голов. И в той игре произошел уникальный случай. Виктор пробил в девятку — Анзор достал. Но судья велел перебить, и Серебрянников ударил уже в другой угол. Но Анзор и этот удар потащил! Вот в чем было ноу-хау: Кавазашвили раздвигал стенку на две части, закрывая тем самым углы, а сам он стоял по центру ворот и успевал долететь, если надо, до углов.

Представьте картину — на матче 100 тысяч зрителей, которые болеют против тебя, и Коля Осянин, обыграв на протыке пятерых — Сабо, Турянчика, Круликовского и Соснихина и вратаря Рудакова, забивает! Мы выдержали стартовый натиск и сумели реализовать свой момент, повели в счете. Нас давили весь второй тайм, но «Спартак» выдержал.

Может быть, та установка Симоняна и стала главным фактором. Мы успокоились, были настолько расслабленными, что в день игры пошли в магазин, чтобы купить родным знаменитые киевские торты. Помню, идем назад в гостиницу, у каждого в руках по три торта. А навстречу легендарный обозреватель «Советского спорта» Лев Иванович Филатов. У него от удивления и рот раскрылся: золотой матч, а спартачи по магазинам за тортиками ходят!

— А вы почему не в гостинице? — спросил Филатов.

— А мы свою задачу уже выполнили! — ответили мы. Имелись в виду, конечно, торты.

Потом уже Лев Иванович, по-моему, про этот случай в «Советском спорте» написал.

* * *

В конце года нас награждали золотыми медалями. Вручали награды баскетболистки подмосковного «Спартака», знаменитые Ольга Сухарнова, Нелли Ферябникова, олимпийские чемпионки, чемпионки мира. Народ, а в лужниковский дворец спорта пришли тысяч восемь, ухахатывался: мы с Гилей Хусаиновым были высоким девчонкам (ростом под два метра) по пупок!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии