Спартак. Гладиатор

Следующие несколько месяцев его повседневность оставалась неизменной. Ночные кошмары. Тренировки. Вербовка людей на свою сторону. Бои. Под давлением Фортиса Амарант начал выставлять его на одиночные схватки на местной арене. Первые бои Спартак выиграл с легкостью, и галл в ответ принялся ставить его против более умелых соперников, зачастую из римских лудусов. Спартак одолел и их, а попутно учился завоевывать симпатии толпы. С каждой победой число его сторонников в лудусе увеличивалось. Кроме того, его престиж возрос благодаря усилиям Ариадны. Она начала принимать приношения Дионису и обращаться к богу с просьбами от многих обитателей школы.

Успехи Спартака неизбежно привели к тому, что со временем он оказался вынужден биться насмерть. Однажды его противником стал дюжий германец, принадлежащий другому ланисте. Бой был трудным, но Спартак победил. Надежду Фортиса на то, что Спартак умрет на арене, Батиат решительно отмел. Ланиста пришел в восторг от успехов нового бойца и денежных призов за выигрыш. Зримыми свидетельствами резкой перемены в статусе Спартака стал размер брошенного ему кошелька и одобрительные взгляды Батиата. Радости он не испытал, а вот его неприязнь к ланисте заметно усилилась. «Я тебе не призовой бык, чтобы выставлять меня напоказ по твоему желанию!» Его гнев подпитывало негаснущее воспоминание о том случае — не то, как он вонзил свой клинок в горло противнику, но последовавший за этим кровожадный рев толпы. Хотя Спартаку прекрасно было знакомо возбуждение, сопровождающее убийство человека, и некая примитивная часть его души получала удовольствие от этого ощущения, все же люди, готовые платить за то, чтобы посмотреть на убийство и насладиться этим зрелищем, внушали ему отвращение. Пускай бы эти сукины дети вышли на песок арены и попробовали биться сами! «Бьюсь об заклад, мало кто из них действительно смог бы всадить меч в чужое тело, как это делаю я. — Он бросил взгляд на охранников. — Я мог бы убить любого из вас!»

С этого момента тревожное видение со змеей стало перемежаться с мечтой о свободе. Какой бы недостижимой она ни казалась, эта мысль отказывалась уходить.

Жизнь Карбона определенно улучшилась. Он выиграл свои первые два боя, а с ними и небольшую сумму денег, которые осмотрительно отложил на будущее. Это очень приободрило юношу. Раз боги сохранили его от раны или смерти, он будет копить, пока не наберется достаточно, чтобы выслать отцу. Иногда Карбон представлял, как отплатит Крассу за все. Это, конечно, были лишь мечты, но зато приятные. Еще Карбона влекло к Хлорис, и это беспокоило его все сильнее. Он засматривался на нее при каждой встрече — не мог удержаться — и злился на Аматокоса, ее дюжего любовника. Однако же у рабынь в лудусе было так заведено — прилепляться к кому-то из гладиаторов. Без защитника они становились добычей для любого бойца, которому хотелось секса. Батиата это насилие ни капли не волновало, и неудивительно. Если женщина забеременеет, через девять месяцев он получит либо мальчишку, которого можно вырастить как гладиатора, либо девчонку, которую можно продать, когда она подрастет. Все это лишь усиливало у Карбона ощущение бессилия. Он пытался поговорить с Хлорис, но Аматокос постоянно присматривал за ней и однажды чуть было не избил его.

Хоть Карбон и сомневался, но все же робкие взгляды, которые бросала на него Хлорис, вселяли надежду. Однако же, пока Аматокос оставался рядом, шансов на сближение не было. Фракиец силен и быстр и выиграл уже больше полудюжины боев, в том числе одну схватку насмерть. Все, что мог сделать Карбон, — тренироваться, не щадя себя, и молить богов о помощи. Несмотря на все сложности, воинская жизнь приносила ему внутреннее удовлетворение — куда большее, чем могло бы принести обучение на юриста, в этом он был уверен. Раз он не смог стать солдатом, значит будет гладиатором. И хорошим, будь он проклят!

Однажды поздно вечером к Батиату явился посланец. Альбин, один из самых влиятельных политиков Капуи, принимал у себя не кого иного, как самого Марка Лициния Красса, претора, считавшегося богатейшим человеком в Риме. Желая произвести на него впечатление, Альбин предложил ланисте огромные деньги за то, чтобы тот во время визита Красса устроил в школе особый бой. Тут же пополз слух, будто это должен быть бой насмерть. И конечно же, обоих гладиаторов для этой схватки выберут из их числа. На следующее утро двор был заполнен группами взволнованно переговаривающихся бойцов. И всех интересовал один и тот же вопрос: кто будут эти двое?