Спартак. Гладиатор

Вскоре стало ясно, что гладиаторы полностью преуспели. Разбитые легионеры бежали в ночь, как напуганное стадо коз. Они бросили все: одежду, оружие, еду и другие припасы. Мулы, тащившие снаряжение, так и стояли привязанные рядочком возле одного из входов. В довершение всего в палатке рядом с шатром Глабра обнаружили позолоченные штандарты разных подразделений и даже фасции ликторов. Найденный великолепный доспех свидетельствовал, что Глабр тоже покидал свое жилище в спешке. Увидев самые драгоценные для римлян вещи брошенными, Спартак в полной мере осознал истинное значение того, что они совершили. Пока победившие гладиаторы занимались добычей, он в изумлении стоял посреди роскошного шатра Глабра. «Если он не возвещал мою смерть, то что, ради Всадника, этот сон вообще значит?»

— Спартак! Где Спартак?

Спартак вышел наружу и увидел, что напротив Карбона стоит какой-то чернобородый германец — тот самый, который когда-то не позволял ему поговорить с Эномаем.

— Я здесь. Что случилось?

Германец отпихнул Карбона:

— Идем со мной.

Спартака кольнуло подозрение.

— Зачем?

— Эномай… — Забрызганное кровью лицо германца исказилось в непонятной гримасе. — Он ранен.

— Тяжело?

— Умирает. Зовет тебя.

— Веди меня к нему. — Спартак взглянул на Карбона. — Ты тоже идешь.

Не сказав более ни слова, они помчались по одному из широких проходов, делящих лагерь на части. Германец привел их к группе безмолвных людей, стоящих кругом у изломанного силуэта рухнувшей палатки. Вокруг лежало не менее дюжины трупов легионеров. Сыпля ругательствами, бородач протолкался через толпу. Спартак с Карбоном прошли за ним следом.

Посреди этого круга лежал Эномай — бледный, с закрытыми глазами. Кто-то накрыл его плащом, но большое красное пятно на груди сразу поведало печальную историю. Невозможно потерять столько крови и выжить.

Спартак взглянул на чернобородого германца. Тот жестом показал, чтобы он подошел к лежащему. Спартак опустился на колени и взял Эномая за руку. Рука была холодной. «Неужели он уже умер?»

— Это я, Спартак.

Эномай не ответил.

— Спартак здесь! — громко произнес чернобородый.

Ресницы Эномая затрепетали, и он открыл глаза. С трудом сосредоточил взгляд на Спартаке. Тот придвинулся ближе:

— Ты хотел видеть меня?

— Твой план… сработал.

Спартак сжал руку Эномая:

— Да — благодаря тебе и твоим храбрецам.

Губы Эномая дрогнули в едва заметной улыбке.

Спартак видел, что жизнь покидает германца.

— Что ты хотел сказать?

Эномай шевельнул губами, но вместо слов изо рта хлынула кровь. Она залила руку Спартака и закапала на землю, а Эномай вздрогнул и затих навсегда. Спартак посмотрел на свою окровавленную руку, сжал ее в кулак и вскинул к небу:

— Эномай пролил свою кровь за нас! Он был хорошим человеком и сильным вождем. Давайте почтим его память!

Гладиаторы-германцы дружно взревели, и Карбон присоединился к ним; как ни странно, среди этих косматых варваров он чувствовал себя куда свободнее, чем когда-либо в Капуе.

Спартак почувствовал, что дико устал. Гетас погиб. Эномай, его единственный союзник среди других вожаков, мертв. Дорого же пришлось заплатить за эту победу! Тут ему в лицо сунули мясистую лапу, и Спартак с удивлением уставился на нее. Потом он взялся за протянутую руку и позволил чернобородому помочь ему встать.

— Мое имя — Аларих.

— Этой ночью вы потеряли великого человека.

Аларих кивнул:

— Нить его судьбы завершилась хорошим концом. Я видел, как он убил самое меньшее шестерых римлян, прежде чем получил смертельную рану.

Спартак решил сразу перейти к делу:

— Кто возглавит вас теперь?

Аларих нахмурился, повернулся к сгрудившимся бойцам и пролаял несколько фраз на своем гортанном языке.

Спартак стиснул зубы. «Вероятно, это будет Аларих. И вскоре никто из других вождей не станет слушать меня».

Германцы согласно заворчали. Аларих ухмыльнулся.

Спартак собрался с духом, готовясь встретить неизбежное.

— Мы все согласны. Нас должен возглавить ты.

— Я?! — растерялся Спартак.

— Верно. Мы — бойцы, не тактики и не полководцы. Никто из нас не придумал бы эту штуку с лозами, даже Эномай. Это талант.

Спартак обвел взглядом мрачные лица. На всех читалась одинаковая уверенность.

— Хорошо. Это честь для меня — возглавить вас.

«Благодарю тебя, Великий Всадник! Теперь моя группа — самая большая! И скорее всего, Крикс с остальными и дальше будут следовать за мной».

И в этот миг потеря Гетаса и Эномая показалась ему чуть менее тяжелой.

Учитывая расклад, потери гладиаторов были невелики — восемь убитых и дюжина раненых. Из них четверо никогда больше не смогут сражаться. Мертвых похоронили на месте их гибели. «Это место ничем не хуже любого другого, — мрачно подумал Спартак, стоя над могилой Гетаса. — Да, лучше было бы положить его во фракийскую землю, но это невозможно. Спи спокойно, брат».