«Спартак». Хроники возрождения». Книга четвертая. 1979 год. Восхождение

И вот спустя годы Бесков вновь звал к себе 30-летнего в ту пору Трошкина – уже в «Спартак»: «Ребята там хорошие, у меня среди них много друзей. И стиль у «Спартака» нормальный, болельщикам он нравится. Когда я закончил играть за «Динамо», Бесков прислал своего человека в Киев, и тот передал мне его слова: «Перейдешь в «Спартак» – получишь квартиру в доме, где живет Пугачева». Там еще, кстати, жил Саша Прохоров, бывший вратарь киевского «Динамо» и «Спартака»…»60. Сам игрок был не прочь поработать с Константином Ивановичем, но… «Я сказал Бескову: «В любой другой клуб за вами пойду, хоть на край света, но в «Спартаке» мне играть не суждено никогда». <…> Причем на футболистов эта неприязнь не распространялась. Зато очень ощущалась в киевских верхах. Меня даже вызывали в украинский ЦК партии, где не на шутку были встревожены возможным появлением Трошкина в «Спартаке». Я заверил товарищей, что все понимаю, что «предателем» становиться не собираюсь и, как истинный патриот, остаюсь на Украине. Товарищи успокоились, а я пошел в «Днепр»…»61. Бесков обиделся, и зря: «В Сочи, где тренировались команды, пошел в гости к спартаковцу Саше Прохорову и на лестнице столкнулся с Бесковым. Он был на меня сильно обижен: «Ты что? Пошел в «Днепр» за длинным рублем? «Спартак» и сборная СССР тебя не устраивают?»… А я ни о каких «длинных рублях» даже не думал…»62. Впрочем, тренер и сам все понял, и на его отношении к Трошкину это не отразилось: «Правда, где-то через год-полтора, когда я уже тренировал, Бесков на сборах спрашивал у Блохина, играю ли я где-нибудь. Олег с иронией ответил вопросом на вопрос: «А что, снова бы пригласили?». «Конечно, – ответил тренер в том же духе, – даже если бы он в третьей лиге играл». Вообще же с Константином Ивановичем у меня остались хорошие отношения, после этого мы много раз встречались…»63. Практически та же история, как вспоминал еще один киевлянин Виктор Матвиенко, приключилась и с Мунтяном: «Его, кстати, Бесков, когда он закончил здесь, звал к себе. Но Муня сказал: «После киевского «Динамо» – в «Спартак»? Такого не может быть!»64. Одного желания тренера и самих футболистов в тех реалиях, увы, было недостаточно…

Ситуация с Мунтяном и Трошкиным не была исключением. Украинская футбольная федерация вообще предельно ревностно относилась к отъезду игроков из подведомственных команд за пределы республики. Вот, например, как описывал еженедельник «Футбол-Хоккей» в феврале того же 1978 года эпопею с переходом полузащитника Петра Яковлева: «Оперативность, но уже другого рода, была проявлена Украинской федерацией футбола в отношении днепропетровца Яковлева. Стоило ему выразить желание играть в московском «Торпедо», как родилось решение дисквалифицировать Яковлева за отказ выехать с командой в заграничную поездку и ходатайствовать о лишении его звания мастера спорта. Показательно, что такое суровое решение было вынесено в отсутствие игрока, а старший тренер «Днепра» Вад.Иванов узнал о дисквалификации своего подопечного лишь на заседании СТК, где рассматривалось заявление Яковлева о переходе в «Торпедо». За недисциплинированное поведение (не явился на сбор) СТК объявила Яковлеву строгий выговор, но сочла возможным переход ему в «Торпедо» разрешить…»65.

Собственнический взгляд на «своих» футболистов был присущ не только Украине. С не меньшими сложностями столкнулся в Казахстане известный в будущем тренер, а тогда 23-летний полузащитник Владимир Шевчук при переходе из алма-атинского «Кайрата» в столичный «Локомотив»: «Нечто подобное произошло и с футболистом Шевчуком из команды «Кайрат», подавшим в установленные сроки заявление о переходе в «Локомотив». Федерация футбола Казахстана возражала против перехода Шевчука, ссылаясь на документ, на основании которого этот игрок был дисквалифицирован еще в середине 1977 года. Сам футболист о своей дисквалификации ничего не знал и продолжал играть за «Кайрат» до конца сезона, а в Федерации футбола СССР, несмотря на тщательные розыски, такого документа обнаружить не удалось. Три раза на заседания СТК приходил старший тренер «Локомотива» И.Волчок для встречи с приглашенными на эти заседания представителями Федерации футбола Казахстана, но трижды «объективные причины» не позволяли им прибыть в Москву для рассмотрения дела, в котором они, казалось бы, кровно заинтересованы. В итоге решение было принято без их участия…»66.

И когда читаешь в еженедельнике «Футбол-Хоккей» в сентябре 1979 года строки, посвященные вратарю ашхабадского «Колхозчи» Виктору Курочкину: «Его еще и в прошлом году приглашали в один из ведущих клубов, но против перехода восстали местные спортивные руководители…»67, несколько иначе видятся слова спартаковского тренера Игоря Фролова о поисках дублера Александру Прохорову: «Пробовавшийся на эту роль Курочкин из Ашхабада Бескову не приглянулся…»68.