«Спартак». Хроники возрождения». Книга первая. 1976 год. Катастрофа

Допускаю, что кто-нибудь из футболистов и тренеров рассуждает по наивности: «Нам это очко (или два очка) не нужны, пусть берут себе на здоровье! Что ж, само по себе это рассуждение лишь неспортивно, не более. Но куда прикажете девать вытекающий отсюда обман публики, которая, прямо скажем, билеты приобретает на совершенно другое зрелище? Ведь платное зрелище – это тоже товар, и он должен соответствовать своей цене.

Вы желаете где-то там, на задворках, на «дикой» площадке, кому-то проиграть – ваше дело, проигрывайте, хотя этим тоже уважения ни у кого не вызовешь. Ваша подачка в виде проигрыша кому-то нужна – что ж, пусть берут ее, если не ведают, что такое спортивная честь и достоинство. Но на стадионы, матчи чемпионата, состязания мастеров люди приходят смотреть честную борьбу. И отдают себе отчет иные тренеры, футболисты, руководители клубов или нет, а возня такого рода приносит обществу немалый вред и разлагающе действует на самих спортсменов…»275.

Как позже расскажет сам Галинский: «Я вчитывался в текст своей статьи – и ничего не понимал! Материалы о договорных матчах появлялись на страницах многих газет и прежде. Да и вскоре после яковлевского реприманда Киселеву <…> была помещена в том же «Советском спорте», причем на довольно видном месте, беседа с Константином Бесковым, в которой известный тренер сокрушался в связи с тем, что результаты некоторых матчей на финише чемпионата страны можно было предсказать заранее…»276. Недоумение Галинского можно понять. Бесков говорил прямо и открыто: «Я не могу привести точных фактов и доказательств, но впечатление складывается такое, что в конце сезона некоторые результаты матчей чемпионата были достигнуты благодаря «договорным» началам. К чему же придет наш футбол, если такую тактику не пресекут вовремя?..»277.

У Галинского нашлась собственная версия подоплеки начавшихся на него гонений: «Из „Советского спорта“ я, разумеется, ушел, но вот о том, какая все-таки в моей статье гнездилась крамола, временами задумывался. Ведь от всех других публикаций на темы мошенничества в футболе моя отличалась, в сущности, только одним – пропозицией создать наконец для борьбы со „странными играми“ (как одним из видов уголовщины) государственные правовые основы…»278.

Дальнейшие круги ада журналист подробно описал в статье «Как меня превратили в «Солженицына советского футбола» (интересующихся адресуем, например, к подшивке еженедельника «Футбольный курьер», №№1—4 за 1994 год). Сперва Галинского вынудили уйти с Центрального телевидения, где он вел передачу «Спортивная панорама». Затем, после выхода книги «Не сотвори себе кумира», в которой он вновь осудил практику «договорных» матчей, в феврале 1972 года уволили из журнала «Физкультура и спорт» как «не соответствующего занимаемой должности». Как выяснилось позже, принципиальная позиция Галинского даже удостоилась специального приказа «председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР №148 от 17 марта 1972 года «О материалах по футболу на страницах журнала «Физкультура и спорт», поручившего главному редактору журнала Тарасову рассмотреть вопрос о дальнейшем использовании на работе в журнале старшего редактора Галинского, «…ответственного за футбольный раздел журнала, материалы которого содержали крайний субъективизм, тенденциозность, способствующие разжиганию ажиотажа и нездоровых страстей вокруг футбола»…»279.

Увы, были активно вовлечены в кампанию травли и коллеги-журналисты – за подписью Мартына Мержанова 4 марта 1972 года в газете «Советский спорт» появилась статья о книге Галинского с одноименным его книге названием «Не сотвори себе кумира», где тот был «…охарактеризован как идеалист-метафизик, идеологический и политический отщепенец, радующийся поражениям советских футбольных команд и преследующий в своих писаниях лучших советских специалистов футбола…»280. После серии судов, где Галинский пытался оспорить увольнение, «…запрет на профессию вошел в силу, и в течение семнадцати лет мне не удалось напечатать ни единой строки ни в одном из изданий страны. А уж о том, чтобы устроиться на штатную журналистскую работу «Солженицын советского футбола» и помыслить не мог…»281, – вспоминал он.

Сам Галинский позже выдвинет небезосновательное предположение, что его выступления и призывы ввести уголовное преследование за «договорные» матчи вызвали столь бурную реакцию власть предержащих по той простой причине, что система махинаций в футболе вышла далеко за рамки собственно футбола: «А ведь подавляющее большинство любителей футбола и поныне свято верят, что результатами матчей манипулируют футболисты и тренеры. К надувательству публики, конечно, те и другие причастны, но в основном как участники инсценированных матчей, а не как их организаторы. Ибо в девяноста девяти случаях из ста турнирные очки уступали, дарили, одалживали, продавали и покупали начальники, причем порою самых высоких рангов…»282.