Читаем «Спартак». Хроники возрождения». Книга третья. 1978 год. Возвращение полностью

«Я его лелеял, обожал! Мы с Федей одного года, но для нас он был словно сын полка – и вид невинный, и манера игры какая-то мальчишеская. Федя-то умнейший человек. И в жизни, и на поле мы его защищали…»227, – как всегда, эмоционален будет в своем рассказе о Черенкове Вагиз Хидиятуллин.

А Ринат Дасаев подчеркнет, что ключевую роль в открытии Федора Черенкова для «Спартака» и всего нашего отечественного футбола, сыграл все же, прежде всего, Николай Петрович Старостин: «Федор Черенков тоже из тех, кого Николай Петрович еще в юношах приметил. Когда он только в дубле появился, многие засомневались – правилен ли на сей раз выбор Старостина. Нет, то, что у Федора, как принято говорить в футболе, «голова светлая», было заметно сразу, по тому, как он с мячом ловко работал, как необычно быстро для необстрелянного новичка в сложных ситуациях, где и опытному зубру порой не разобраться, находил решение. Но уж очень невидный паренек был, когда к нам пришел. Не верилось, что «мухач» сможет окрепнуть, заиграть. Да со временем еще и завоевать титул лучшего игрока сезона. А вот Старостин верил. И радовался как мальчишка, когда Черенков в дубле, случалось, показывал свои фокусы, которыми так нас на тренировках удивлял. Николай Петрович и величал его всегда не иначе, как Федором. Словно хотел дать почувствовать своему любимцу, что относится к нему, как к взрослому.

– Федор еще всех за пояс заткнет, – любил повторять после удачных матчей Николай Петрович. – В нем футбольный Лобачевский сидит. Это я нутром чую…

Чутье в который раз не подвело Старостина…»228.

«ТРЕНЕР ДОЛЖЕН ВЕРИТЬ В СВОЕ ЧУТЬЕ…»

Опирался в своей работе на собственное тренерское чутье, интуицию и Бесков. И ставил чутье это превыше арифметики, хотя и цифрами не пренебрегал: «Я вам расскажу одну забавную историю. Когда знаменитый тренер Эленио Эррера готовил свою команду к чемпионату мира и представил на тренерский совет состав сборной, то все опешили – настолько неожиданным он оказался. Эррера, услышав поток критики в свой адрес, решился тогда на отчаянный ход: он предложил сформировать сборную закрытым голосованием. Каждый член совета написал свой состав. Так вот, подсчитав число голосов и определив состав команды, все, к общему изумлению, обнаружили, что он полностью совпадает с составом Эрреры. Эта история говорит, в первую очередь, о том, что тренер должен верить в свое чутье…»229, – этот рассказ Бесков с удовольствием повторял не раз.

К своей работе Константин Иванович относился, прежде всего, как к творчеству: «Тренерская работа требует творчества, в чем-то она сродни труду режиссера, и без серьезных знаний тут, конечно, не обойтись. Но каково без опыта? Думаю, и просто квалифицированный тренер справится с командой, состоящей, как на подбор, из ярких игроков. Но сумеет ли он поставить игру команды, имея в наличии футболистов среднего класса? В творческом футболе действуют не одни законы арифметики. В нем, случается, и сумма слагаемых не всегда совпадает с итоговым результатом. Разве один набор сильных игроков гарантирует сильную игру команды? Мастерство тренера в том и состоит, чтобы дать возможность игроку полнее раскрыть свой потенциал. Только тренер с учетом умения футболиста определяет его место в командной игре. Но при этом игрок должен ясно видеть свои перспективы, в противном случае он становится игрушкой в руках тренера…»230.

Однако и магии цифр Бесков не чурался, поверяя ими игру команды. Приглашение в начале сезона 1977 года в помощники Юрия Андреевича Морозова, человека футбольной науки, уже работавшего с Бесковым прежде в составе различных научных групп, не было случайностью. Как вспоминал Анатолий Исаев, «…как раз через Юрия Андреевича к нам и пришла мода считать «плюс-минус»…»231.

Подсчет технико-тактических действий, пресловутых ТТД, у нас до недавнего времени, как и в те годы, нередко велся вручную: «Почти везде в России, где считают ТТД, действуют старым способом: на трибуне сидит специально обученный человек и по ходу игры на диктофон наговаривает, что совершил тот или иной футболист. После расшифровки статистика готова. Так же готовится статистика и на телевидении, где стажеры по ходу трансляции жмут на нужные кнопки, считая удары в створ ворот, фолы и прочие нехитрые показатели, на глазок определяя проценты владения мячом. Вся Европа действует совсем по-другому, пользуясь специальными компьютерными программами…»232, – рассказывал еженедельник «Футбол» еще какой-то десяток лет назад. За это время ситуация в российском футболе, конечно, изменилась к лучшему. Уважающие себя отечественные футбольные клубы освоили специализированные программные средства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература
Исторические информационные системы: теория и практика
Исторические информационные системы: теория и практика

Исторические, или историко-ориентированные, информационные системы – значимый элемент информационной среды гуманитарных наук. Его выделение связано с развитием исторической информатики и историко-ориентированного подхода, формированием информационной среды, практикой создания исторических ресурсов.Книга содержит результаты исследования теоретических и прикладных проблем создания и внедрения историко-ориентированных информационных систем. Это первое комплексное исследование по данной тематике. Одни проблемы в книге рассматриваются впервые, другие – хотя и находили ранее отражение в литературе, но не изучались специально.Издание адресовано историкам, специалистам в области цифровой истории и цифровых гуманитарных наук, а также разработчикам цифровых ресурсов, содержащих исторический контент или ориентированных на использование в исторических исследованиях и образовании.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Динара Амировна Гагарина , Надежда Георгиевна Поврозник , Сергей Иванович Корниенко

Зарубежная компьютерная, околокомпьютерная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Поэзия как волшебство
Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием. В приложении приводится работа К. Д. Бальмонта о музыкальных экспериментах Скрябина, развивающая основную мысль поэта о связи звука, поэзии и устройства мироздания.

Александр Викторович Марков , Константин Дмитриевич Бальмонт

Языкознание, иностранные языки / Учебная и научная литература / Образование и наука