Читаем Спартак Мишулин. Правда под запретом полностью

Герман Соловьев – полковник. Комсорг космонавтов. Он познакомил папу с Гагариным, с Леоновым и многими другими великими людьми. Это была настоящая крепкая мужская дружба, начавшаяся в 1961 году и длившаяся всю жизнь. Гера был истинный офицер, с большой буквы! Умеющий любить и дружить! Это была дружба не для чего-то и почему-то, а это была бескорыстная дружеская любовь и уважение!

Они и ушли друг за другом. Папа в июле 2005-го, Гера летом 2006 года. И похоронены они рядом. На Ваганьковском кладбище.

Второй папин друг – генерал Юрий Ницын. В советское время он был начальником погранвойск СССР. То есть, как бы сейчас сказали, руководил всей таможней.


Рис. 7. Папа и Ю. Г. Ницын)


Удивительный, добрый, настоящий!

Однажды мама с подругой поехала в Польшу, мы остались с папой дома. И папа попросил Юру, чтобы на таможне их сильно не трясли. При этом папа дал маме еще и орден Польского заслуженного деятеля искусств, полученного за «Кабачок» 13 стульев».

И вот первая остановка, Брест. В соседнем с мамой купе едет писательница Юнна Мориц, известная в те годы. Заходят пограничники, высокого чина, отдают маме честь и говорят, что на перроне стоит «Чайка», а Юрий Георгиевич сказал, чтобы маму покатали по Бресту, поезд будет стоять сколько нужно. Мама, стесняясь, начала отказываться, мол, неудобно. Не нужно, спасибо.

В общем, после долгих уговоров мама с подругой все-таки не поехали, так как было неловко перед другими пассажирами.

На польской границе заходят представители польской таможни и, видя мамин (папин) орден, отдают честь и расшаркиваются. Мол: «Пани! Доброго пути»! И уходят.

Юнна Мориц не выдерживает и спрашивает проводницу: «А кто эти две?.. Ну в Бресте еще ладно, может, они чьи-то любовницы, подумала я, какого-нибудь генерала, что перед ними офицеры кланяются. Но в Польше, чтобы таможенники так честь отдавали, я еще не видела!»


И третий папин друг, Хоакин. Испанец, друг испанского короля. Чудесный человек, женившийся на русской женщине и какое-то время живший в Союзе. Именно он помогал доставать памперсы и детскую смесь, когда я родилась.

Вот я и подошла к своему рождению.

Родители были счастливы вместе, но, конечно, грезили о ребенке.

Но Бог долго не давал им такого счастья. У обоих были небольшие проблемы со здоровьем. Во время недавнего «нападения» на нашу семью, я где-то прочитала очередную глупость, что у родителей были разные резус-факторы, мол, поэтому не получался ребенок. Бред полный, так как у мамы и папы резусы положительные, и не это было причиной. Но смешно, что люди, совсем не знающие моих родителей, позволяют себе в пабликах высказывать такие странные предположения.

До меня у мамы была неудачная беременность, мама потеряла ребенка, и это был огромный стресс для нее.

Лишь спустя два года они решили снова пробовать. Судьба послала им гениального врача, Елизавету Петровну, замечательного гинеколога из ведомственной клиники. Так как до этого бедную маму залечили профессора самого высокого уровня, ставя самые несусветные диагнозы, коля ей гормоны и пичкая таблетками, придя к Елизавете Петровне, мама уже сама как будто разбиралась в гинекологии, чем насмешила Елизавету Петровну, сказав, что маме вынесли вердикт – бесплодие.

Елизавета Петровна улыбнулась, отправила маму на обследование, и через месяц, будучи на гастролях с папой в городе Иваново, мама резко захотела шампанского, которое раньше не любила.

Ее это смутило, но бокал она выпила. Позвонила из гостиницы врачу, рассказала о странных симптомах и услышала в ответ: «Ты беременна!»

После возвращения в Москву, после осмотра, радостная новость подтвердилась.

Надо ли говорить, что испытывали мои родители!

Это было их долгожданное счастье!


Рис. 8. Мама носит меня под сердцем


Беременность мамы была легкая, но, уже испытав одну неудачную беременность, она все равно переживала и старалась беречься. Ну а уж как берег ее папа, тут словами не опишешь.

Мамина мама, бедненькая, не познавшая мужской заботы, восторгалась и удивлялась, как мужчина может так относиться к женщине, так любить и заботиться.


Рис. 9.Мама и папа в ожидании меня


Однажды, когда мама была уже на приличном сроке, они заходили с папой и бабушкой в подъезд, а навстречу вышел парень с большим велосипедом, и они с мамой не смогли разойтись, и мама упала.

Бабушка говорила: «Таким Спартака я еще не видела! Я думала, он убьет парня!»

Но, слава богу, мама не пострадала, я тоже.


Кстати, про папину заботу, до моего рождения он уехал в Грузию на гастроли, мама еще работала и не смогла поехать с ним. А у них был пес, болонка, вечно болеющий. И вот вечером мама полезла за ним, дать лекарство, а он забился под диван, мама наклонилась, чтобы залить ему лекарство в рот, а он укусил ее за нос. Да так, что хлынула кровь и нужно было ехать зашивать нос.

Маму забрали в больницу. Вечером папа звонит, как всегда, узнать, как дела, и бабушка ему рассказывает, что случилось. Дальше были паника и нецензурная речь в адрес собаки со стороны папы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное