Спартак — воин иного мира (СИ)

На втором этаже было тихо, вокруг царил безмятежный покой, словно сюда давно не ступала ничья нога. Вэон помнил те дни, когда жизнь в доме, весело журча, текла ручьем, наполняя даже самые дальние и темные углы радостью и теплом, но после смерти дорогой супруги Даггарта все изменилось. Он реже стал принимать гостей, проводя время либо за книгами, либо за тоскливыми воспоминаниями, подолгу забывая о своих делах и обязанностях.

«Я давно не поднимался сюда, предпочитая общаться с живыми, чем ощущать истлевающий в стенах этой обители дух мертвых», — подумал Вэон, слегка прикоснувшись к холодным камням. На пальцах остался толстый слой пыли, свидетельствующий о долгом запустении.

Дальняя комната находилась в конце коридора. Наставник шел по нему не спеша, маленькими шажками, пока глаза привыкали к густому мраку, в котором дальше локтя ничего не было видно.

«Родители сейчас бы опечалились, увидев, что их старший сын стал слепее прежнего и позабыл наследие предков, позволив разуму, а не сердцу вести его, — сухие и потрескавшиеся губы Вэона скривились в едкой ухмылке. Неожиданное возвращение младшего брата пробудило забытые воспоминания, что давно покоились на самом дне памяти. — В последний раз наша встреча окончилась клятвой, скрепленной кровью. Похоже, не за горами тот день, когда мы ее исполним!»

Когда глаза привыкли к темноте, шаг Вэона стал намного шире и уверенней. Он перестал опасаться возможности споткнуться обо что-нибудь, различая во мраке силуэты предметов, некоторых старинных украшений, напоминающих о тяжелых временах — о Великой войне племен, и слегка неровную поверхность пола из отшлифованного до блеска камня, давно переставшего радовать глаз цветными переливами под солнечным светом или огнем свеч. Подобный материал стоит очень дорого, но в то время, когда еще была жива супруга Даггарта, он мог себе это позволить.

Подходя к комнате, наставник почувствовал слабые колебания пространства, создаваемые любой магией. Вэон ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев, медленно перерастающее в тепло, разливающееся по ладони. В нем во второй раз за всю жизнь пробуждалось наследие предков: в его жилах текла кровь древних эльфов, владевших подлинной силой — магией жизни и смерти.

«Нет, — Вэон прижался к стене и посмотрел на свои руки: они сияли и искрились, словно их покрыли мелкой россыпью драгоценных камней. — Не может быть. Я слишком далеко от дома, чтобы моя сила могла пробудиться!»

Наставник сомкнул веки, сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, повторил так еще несколько раз, пока сердце не замедлило своего бега, перестав стучать в груди барабанной дробью. Нельзя терять самообладание, разум должен оставаться чистым и спокойным, как отполированная гладь озера, — этому учили каждого, кто вставал на путь развития магических способностей. Успокоившись, он сосредоточился на легком покалывании в руках, на тепле, исходящем из кончиков пальцев, которое медленно перетекало в ладони и скапливалось в их основании, на едва уловимых колебаниях магической энергии в теле.

«Позволь магии раствориться в тебе», — беззвучно шевеля губами, твердил Вэон, представляя, как тепло начинает течь по предплечьям в такт биению сердца, словно кровь по жилам. Он ощущал, как магическая энергия потекла вверх по рукам, медленно растворяясь в нем. Каждая клетка его тела отзывалась легким щекочущим покалыванием, пробуждая тем самым утерянное давным-давно наследие предков.

«Позволь магии раствориться в тебе», — повторял и повторял Вэон. Это позволило ему очистить разум от ненужных мыслей, полностью сосредоточиться на нарастающих колебаниях магической энергии, чтобы не потерять контроль над процессом пробуждения силы.

Тепло продолжало растекаться по всему телу. Наставник ощущал его ласковые прикосновения на своей шее, груди, спине и даже на сердце. Он почувствовал еще одну перемену, которую заметил не сразу: если поначалу тепло буквально обжигало, словно огонь в печах кузниц, то теперь оно казалось не опаснее зажжённой свечи. Подобные перемены могли означать одно — неожиданная освобожденная магическая энергия почти растворилась в нем.

Вэон даже позволил себе отвлечься и посмотреть на руки: они перестали сиять и искриться, как изысканная поделка ювелира. Процесс пробуждения силы подходил к концу: остатки тепла рассеялись, оставляя после себя длившееся несколько секунд легкое покалывание, а магические колебания прекратили нарастать, резко идя на спад, пока снова не стали едва уловимыми.

Наставник вытер пот со лба, запрокинул голову назад, коснувшись затылком холодного камня, и облегченно прошептал:

— Обошлось без плачевных последствий.

Процесс пробуждения магического начала буквально высосал из него все физические силы. Вэон был не прочь перенести серьезный разговор с Даггартом на потом, но господин не любит откладывать подобные вопросы на дно сундука.