Спартанец

В ту ночь Клейдемос спал в доме Критолаоса и женщины, которую много лет называл мамой. Все было по-прежнему: и загон, где держали скотину, и порядок в доме царил такой, будто Клейдемос никуда не уезжал все эти годы. На прежнем месте стоял стул, на котором долгими зимними вечерами сиживал Критолаос, рассказывая чудесные истории и плетя корзины из тонких веток дрока. Сохранилась и кровать, на которой Клейдемос засыпал в детстве. Здесь он часто мечтал в полудреме, проваливаясь в сон, а летом просыпался под щебетание влюбленных дроздов и пение жаворонков, которые вылетали из кустов навстречу солнечным лучам.

Всего два дня пути, и он воссоединится с Антинеей навсегда. Клейдемос уснул, устав от бесконечных нагрузок и волнений. Рядом лежали доспехи царей Мессении, созданные в древние времена искусными руками мастеров великого дворца и столь долго пролежавшие в пещере. Неподалеку, на опушке дубовой рощи, покоился Критолаос. Возле его могилы добрая человеческая рука посадила ясень, на ветвях которого уже набухли почки от теплого дыхания морских ветров.

Долгий поход начался на рассвете после того, как дозорные доложили, что в округе тихо. Клейдемос расставил вооруженных людей двумя колоннами по пять рядов в каждой: одна шагала впереди, другая – в хвосте процессии. Между ними ехали повозки, запряженные вьючными животными, и шли женщины, старики и дети со своими вещами. Впереди конные разведчики проверяли маршрут, а позади такие же конники замыкали длинную вереницу людей и животных. У них был приказ поднять тревогу в случае нападения с тыла.

Но за все путешествие, продлившееся пять дней, ничего не случилось, и во второй половине пятого дня илоты подошли к развалинам Ифомы. Клейдемос приказал разбить лагерь у подножия холма, возле которого была вода. Рядом был лес; столяры и плотники тут же принялись за работу и всего за несколько дней соорудили хижины. Помогали все, кто мог работать: и мужчины, и женщины, поочередно сменяя друг друга, чтобы отдохнуть. Они чинили стены, латали проломы, возводили крыши, расчищали улицы от обломков. Подростки и даже дети вызвались помогать родителям.

Когда колонна илотов прибыла на их землю, Антинея и Пелиас присоединились к ней. Карас посадил их в свою повозку и рассказал обо всем, что случилось за это время. Клейдемос ехал во главе колонны. Он поприветствовал Антинею взмахом руки и долгим взглядом, но свою позицию не оставил. Теперь он знал, что у них будет достаточно времени для долгих бесед. Сейчас же главное – доставить людей в безопасное место до того, как спартанцы решат напасть. Странно, но спартанцы не давали о себе знать целых три месяца. Когда наконец на подступах к долине часовые заметили небольшой отряд вражеской конной разведки, Ифома уже воспряла и смогла принять всех обитателей горы Тайгет. Их число составляло три тысячи восемьсот человек, и восемьсот из них могли взять в руки оружие.

Клейдемос неустанно занимался с людьми, обучал их воинским приемам, которые постиг за годы военной службы в Спарте. Как-то ночью они с Карасом обходили городские стены и задержались на башне, откуда открывался вид на долину, залитую лунным светом.

– О чем думаешь? – спросил Карас.

– О той минуте, когда здесь появится спартанская армия.

– Необязательно, – ответил Карас. – Может быть, они оставят нас в покое.

– Нет, – сказал Клейдемос и покачал головой. – Ты прекрасно знаешь, что они никогда не оставят в покое независимый и недружественный город в пяти днях пути от Спарты. Я могу лишь надеяться на то, что эфоры рассмотрят возможность переговоров. Мы могли бы признать их формальный суверенитет над этой землей в обмен на мир. К сожалению, нам ничего не известно о том, что сейчас происходит в долине реки Эврот, но я не питаю ложных иллюзий…

– Этот город не должен погибнуть, – сказал Карас после долгого молчания. – Я слышал, как старики рассказывали детям историю великого исхода с горы Тайгет, историю Талоса-Волка. Через несколько лет об этом станут слагать песни, как сегодня поют о деяниях древних царей.

– Понимаю, – ответил Клейдемос. – Мы вместе приняли решение привести сюда народ, потому что я понял, что это единственный возможный путь к спасению и свободе. Но теперь я боюсь.

– Мессенцы уже приняли нас, с их стороны не было враждебности. Напротив, старейшины соседних городов и деревень передали нам, что считают нас своими родственниками, потому что у нас общие праотцы.

– Это правда. И это большое преимущество. Но если спартанцы нападут на нас, вряд ли мессенцы станут сражаться бок о бок с нами. Впрочем, тщетны наши попытки увидеть будущее. Надо готовиться к худшему, а если судьба будет к нам благосклонна, тем лучше. В любом случае приятно видеть, как мертвый город возрождается из руин. Мечта Критолаоса сбылась… Если бы только он мог увидеть все это…

– Критолаос был Хранителем меча, – сказал Карас. – Его дух всегда пребывает с народом.

– Иногда мне кажется, что я все это вижу в каком-то невообразимом сне. Я вновь обрел тебя, Антинею, маму… И этих людей, которые, кажется, давно были готовы к сражению.