Спартанец

Но Талос ошибался. Под покровом ночи на поляну вышли четверо человек. Они были закутаны в темные плащи и вооружены копьями и кинжалами, а их лица скрывались под коринфскими шлемами. Талос резко проснулся от внезапного и яростного лая Криоса. Юноша бросился к окну, чтобы открыть его, и едва успел услышать отчаянный визг, за которым последовал предсмертный стон. Бледный лунный луч блеснул между вечерними тучами, и Талос увидел, как чьи-то тени скользят по краю двора. Возле ограды огромный молосс рвал на куски безжизненное тело маленького Криоса. Талос бросился в комнату с очагом и увидел растрепанную и дрожащую от страха мать, пытающуюся зажечь светильник. В эту секунду удар ногой распахнул дверь, и в дом ворвались четыре человека. Копьями они целились прямо в грудь Талоса. Юноша оторопел.

– Не трогайте ее, – сказал он, указывая на мать, – я сам сдамся.

Они вытащили его из дома, вырвав из рук рыдающей женщины, ухватившей его за талию. Двое мужчин держали Талоса за руки, а третий наносил ему яростные удары древком копья – в колени, в грудь, в живот. Четвертый открыл загон, и испуганные овцы разбежались во все стороны.

– Смотри! – крикнул он, и его голос зловеще прогремел из бронзового шлема. Он скомандовал псу: – Мелас, вперед!

Черное чудовище с яростью бросилось в овчарню и стало кромсать перепуганных животных, разрывать баранов на куски, пожирать ягнят страшными, громадными челюстями. Вскоре земля усеялась трупами несчастных животных. Тогда таинственный человек отозвал зверя, в пасти которого пенилась кровь:

– Сюда, Мелас! Довольно, идем!

Он подал знак одному из товарищей, и тот так сильно ударил Талоса древком копья в грудь, что юноша рухнул, согнувшись пополам от боли.

Еще несколько мгновений Талос слышал крики матери, потом почувствовал, как один из злодеев поставил ему ногу на грудь.

– Будем надеяться, что этого ему хватит, если он выживет. Пойдем, Бритос.

Талос увидел над собой молосса и ощутил его горячее дыхание. Но глаза юноши налились кровью, и его сознание медленно погрузилось в ледяную тишину.

Талос проснулся от пронизывающей боли в животе и открыл глаза в кромешной тьме. Он почувствовал, как две сильные руки подняли его и уложили на постель. В слабом свете масляной лампы он различил бородатое лицо, склонившееся над ним: это был тот самый огромный пастух, который встретил его, когда два месяца тому назад Талос отошел от смертного одра Критолаоса. Юноша попытался что-то сказать, но из его груди вырвался лишь невнятный стон.

– Меня зовут Карас, – сказал бородатый великан. – К сожалению, я пришел слишком поздно, но больше такого не повторится. Отныне я всегда буду готов защитить тебя. С тобой больше ничего не должно случиться. – Он обнажил раздувшийся ноющий живот Талоса. – Они почти разорвали тебя, словно ты бурдюк с вином. Проклятые бешеные псы! Настанет и их черед.

Талос посмотрел на мать, которая сидела в углу с покрасневшими глазами, сложив руки на коленях.

– Они заперли ее, – тихо сказал Карас, – чтобы не путалась под ногами. Она думала, что ты умер. Сейчас она понемногу приходит в себя. – Великан сжал мозолистые кулаки, словно желая побить кого-то. Карас весь дрожал от ярости и скрежетал белыми, как волчьи клыки, зубами. Он обратился к женщине: – Приготовь ему что-нибудь, что поможет уснуть. Ему просто нужно поспать. Он поправится, не бойся.

На следующее утро Талос проснулся от солнечного света, вливавшегося в комнату через полуоткрытую створку окна. Вошла мать с дымящимся отваром в деревянной миске.

– Выпей, сынок, – сказала она, – пока боль в животе снова не дала о себе знать.

Она ласково посмотрела на Талоса. Он взял чашу и выпил отвар.

– Где Карас? – спросил Талос, вытирая рот.

– Сейчас придет, – ответила женщина и опустила влажные от слез глаза, – он в загоне, собирает туши растерзанных животных.

Карас вошел в дом. На нем был окровавленный фартук, застегнутый на поясе. В руках он держал окровавленный нож.

– Я снял шкуры с убитых животных, их не меньше дюжины. Не бойся, я все расскажу пастухам на горе, и ваше стадо восстановится. Вам не придется голодать, чтобы возместить убытки хозяину.

– Я не хочу этого, – ответил Талос. – Другим тоже приходится бороться с нищетой и голодом.

– Верно, Талос, но на этот раз несчастье постигло тебя. Помогать друг другу в беде – это правильно. Таков наш закон. Разве ты не знаешь? Лучше скажи, как им удалось убить так много зверей? Многие порваны на куски.

– У них была собака. Огромный зверь с большими челюстями, черный как ночь, – ответил Талос.

– Это лаконский молосс, страшный зверь. Говорят, три таких пса могут вместе одолеть льва.

Талос вздрогнул, в его памяти вновь раздался отчаянный вопль Криоса.

– Моя собака, – сказал он и вопросительно посмотрел на Караса. – Криос умер?

– Да, – ответил пастух. – Ему перегрызли горло.

Маленький Криос, его дружок и товарищ по детским играм, никогда больше не побежит за Талосом на пастбище и не встретит его вечером, виляя хвостом. Талос почувствовал комок в горле.