Спартанец

Антинея медленно склонилась над Талосом, погладила его лоб и нежно поцеловала. Затем она положила свою белокурую голову ему на грудь и стала слушать стук его сердца, медленный и могучий, как барабан воинов.

Кончилось лето, а за ним миновала и осень. Удивительно, но за эти месяцы так ничего и не случилось, и Талос продолжил свою работу. Всякий раз, когда он уходил к верхнему ручью, он брал с собой лук, пряча его под плащом. Он возобновил тренировки в лесу и на уединенных полянах, вдали от посторонних глаз. Теперь он учился под руководством своего загадочного друга Караса. Они вместе ходили на охоту, и стрелы Талоса без промаха попадали в оленей и кабанов. Потом, в хижине Караса, они тайком снимали с них шкуры и разрывали их на куски. Никто не должен был увидеть этот великолепный лук в руках илота.

Талос чувствовал, что его новый друг каким-то образом связан с Критолаосом; он понимал, что, хотя великан говорил загадочными словами, Карасу многое было известно. Под его руководством Талос научился еще лучше драться посохом. Он вступал в изнурительные поединки со своим новым учителем и обучался боевому искусству. Иногда юноша возвращался домой весь в ушибах, и его кости ныли от железной хватки Караса. Взволнованные, Антинея с матерью пытались узнать, откуда берутся все эти синяки. Но Талос лишь улыбался в ответ и успокаивал их, уверяя, что это просто игра, способ скоротать время на горных пастбищах. Мало-помалу прошлогодние приключения начали забываться, и казалось, что все эти страшные события случились давным-давно. Талос стал привыкать к мысли о том, что можно провести жизнь вот так: в тепле робкой, скромной материнской ласки, под защитой сильного и верного Караса, пылая страстью к Антинее.

И Антинея любила его так сильно, что порой забывала обо всем. Всего лишь несколько месяцев назад на ферме отца Талос казался ей хромым мальчишкой, горным пастухом и грубияном, который вечно дразнил ее и которому ей хотелось отплатить той же монетой. А теперь она жила ради Талоса. Если его лоб морщился, она чувствовала, как ею овладевает грусть; когда она видела, как он улыбается, свет озарял ее лицо и сердце. Она с бесконечной нежностью вспоминала, как любила его в первый раз, осторожно, чтобы не причинить ему боли; в тот день неведомая, чудесная сила вела ее тело, и волна жара захлестнула ее чрево и сердце, пока руки Талоса лежали на ее бедрах. Ей казалось, что она овладела самым прекрасным, что есть на свете, и была уверена, что счастью ее не будет конца. Когда она была у отца, то с нетерпением ждала приезда любимого. Перед рассветом долгожданного дня она лежала ночью в постели и видела, как Талос зашнуровывает ботинки, берет посох и выходит к утренним звездам, открывает ограду и выпускает стадо… Она видела, как он спускается по склону, идет через лес и выходит из него на рассвете с влажными от росы волосами. Рядом с ним шагает огромный баран с витыми рогами. И вот Талос идет через поле под оливковыми деревьями, похожий на молодого бога. Когда она выходила во двор, чтобы умыться у источника, она смотрела вперед, зная, что вот-вот услышит блеяние ягнят. И тогда она увидит его. Он будет улыбаться и смотреть на нее мудрыми и добрыми глазами, исполненными любви к ней. Она бежала к нему босиком, громко звала его по имени и висла на шее, прижималась к нему, смеялась, ерошила его волосы, играя в игру, которая никогда не наскучит.

Антинея знала, что, когда приходит время, молодые люди выбирают себе пару. Она знала, что Талос выберет ее; в глубине души ее не беспокоили его страхи и тревоги. Когда-нибудь она сможет спать рядом с ним каждую ночь, готовить ему еду и воду для умывания, когда он вернется с пастбищ, ткать для него одежду зимними ночами при свете огня. А если он проснется от дурных снов, она вытрет пот с его лба и станет гладить по волосам, пока он снова не заснет.

В таких мыслях она провела лето и осень. Антинея работала с Талосом в поле, и они вместе ходили на высокие пастбища. Настало время, и Борей согнал листья с деревьев в лесу. Как в природе все идет своим чередом, так и Антинея верила в то, что ее жизнь пройдет рядом с любимым мужчиной. Но у богов были свои замыслы.

Как-то раз, когда зима близилась к концу, Талос сидел около дома и смотрел, как солнце садится за голыми верхушками деревьев. Вдруг он увидел, как по тропинке через поляну идет его судьба. Судьба оказалась странной горбатой старушкой с узлом из тряпья, длинным посохом и седыми волосами, собранными в пучок на затылке и украшенными белой шерстяной лентой с маленькими металлическими дисками. Она заметила Талоса и, сойдя с тропинки, направилась к нему. Талос посмотрел на старуху с тревогой и некоторой опаской. Лицо ее было исхудалым и морщинистым, но твердая и быстрая поступь выдавала наличие какой-то неведомой внутренней силы.