Спасая Куинтона

— Нова, ты можешь просто расслабиться? — говорит Леа, в то время, как я, приложив руку к глазам, заглядываю в окна квартиры Куинтона. Часть занавеса спала, и мне видно, что творится в гостиной. Комната разрушена больше, чем обычно. Один из диванов опрокинут, на полу много мусора и стекла, в стенах видны дыры, куски гипсокартона валяются по всему линолеуму. Лампы разбиты, а потолочные светильники находятся на полу.

— Нет… что-то не так, — оглядываюсь через плечо на нее. — Я чувствую это.

— Ты не все мне рассказала, — говорит она, уперев руки в бока. — Что-то случилось вчера, что-то плохое.

— Все хорошо, — я лгу. Я даже не уверена, почему я лгу ей в данный момент. Моя мать уже приземлилась. Все кончено. Но произнести это вслух, значит признать реальность.

Приближаю лицо к стеклу и пытаюсь снова заглянуть внутрь. На диване кто-то лежит, рука свисает с края, голова повернута к спинке, поэтому я не могу увидеть его лицо. Но по лысой голове, костлявому телу и татуировкам, я догадываюсь, что это Дилан.

Отхожу от окна и выглядываю в сторону стоянки, где находятся только две машины, одна из которых моя, а вторая стоит со спущенными колесами. Кадиллак, который был здесь вчера уехал. Я не знаю, что это значит, что могло произойти между Трейсом, Тристаном и Куинтоном.

— Нова, я думаю, нам лучше уйти, — говорит Леа, глядя вдоль балкона с беспокойством в глазах в то время, как Берни выходит из своей квартиры.

Наверное, она права. Мы не должны быть здесь. Я подвергаю нас риску, оставаясь здесь, когда я понятия не имею, что произошло вчера.

— Мне просто нужно знать, что он в порядке. — Я возвращаюсь к двери и дергаю за ручку, но она заперта, так что я стучу. — Думаю, что у него могут быть неприятности.

Она нервно грызет свои ногти.

— Все это место — одна большая неприятность, Нова. Ты не должна была торчать здесь. — Она хватает мою руку, напугав меня. — И это правда, тебе нужно держаться подальше от этого. — Она смотрит на меня суровым взглядом. — Постарайся посмотреть на это с другой стороны, как это опасно. — Она обходит вокруг, взглядом задержавшись на Берни, который наблюдает за нами. — Все это.

Я выдергиваю руку более грубо, чем хотела, но не извиняюсь, пробираюсь пальцами через отверстие в двери, пытаясь добраться до замка, отказываясь уйти, пока не узнаю, что Куинтон жив.

Мне удается добраться до замка, и дверь открывается.

— Слава Богу, — бормочу я.

— Нова, пожалуйста, не ходи туда, — упрашивает Леа, но я уже за порогом, и она не следует за мной.

Здесь душно и спертый воздух, возможно потому, что весь мусор и грязная посуда с кухни разбросаны повсюду. Какая бы ни была причина, воздух настолько тяжелый и мощный, что выбивает из меня дыхание.

— Я туда не пойду, — кричит Леа с балкона, и я рада этому.

Оставляю ее, стоящую на улице, и направляюсь к дивану, битое стекло хрустит под ногами. Когда я добираюсь до него, то наклоняюсь и определяю, что это Дилан лежит с резинкой, перевязанной вокруг его руки и иглой на полу прямо под ним, вместе с ложкой и зажигалкой. Ненавижу себя за это чувство, но я рада, что он под действием наркотиков, потому что не хочу бороться сегодня с его жутким характером.

Тяжело сглатываю, направляясь в коридор к комнате Куинтона. На пару секунд меня отбрасывает к моменту, когда я вошла в комнату Лэндона и обнаружила его висящим на веревке. Почему-то мой желудок и разум чувствуют, что они в похожем месте сейчас. Месте, где я знаю, что-то плохое вот-вот произойдет или уже произошло.

Куинтона нет в комнате, и я не уверена, хорошо это или нет, не найдя его мертвым за дверью, я по-прежнему не знаю, что с ним.

Его рисунки повсюду, некоторые из них порваны или смяты. На некоторых изображена я, на других девушка, должно быть, Лекси. Его матрас перевернут и разрезан, в стене несколько вмятин. По всему полу разбросаны монеты и осколки зеркала.

Я подбираю несколько рисунков, складываю их и прячу в карман. Затем выхожу и заглядываю в комнату в конце коридора, комнату Тристана. По крайней мере, я видела, как он употреблял наркотики в ней. Она в том же состоянии, что предыдущая: полностью разрушена, вещи разбросаны по всей комнате, комод опрокинулся, содержимое ящиков раскидано.

Осматриваюсь, чувствуя, как надежда внутри меня тускнеет, как выходит кислород из легких. Мне нужно выбраться отсюда и подышать свежим воздухом, собраться с мыслями — взять себя в руки, прежде чем у меня начнется очередная истерика, как вчера. Поэтому я спешу по коридору, но останавливаюсь, когда одна из дверей слева от меня открывается, и кто-то выходит.

Отпрыгиваю назад, вздрогнув, но немного расслабляюсь, когда понимаю, что это Делайла.

— Черт, ты напугала меня, — говорю я, прижимая руку к сердцу.

Она бросает на меня безразличный взгляд, ее зареванные глаза испачканы тушью, а щеки опухшие и красные, как будто по ним били. Каштановые волосы спутались, она в старой футболке, которая доходит ей до середины бедра, босиком ходит по стеклу, но это, видимо, ее не беспокоит.