Спасая Куинтона

Отстранившись, она дает мне дорожку и принимает вторую, прежде чем взять меня за руку. Она поднимает меня на ноги и ведет к себе в комнату.

— Мне нужно присмотреть за Тристаном, — говорю ей, оглядываясь на диван, где он лежит с полотенцем на лице, его грудь поднимается и опадает. — Трейс и его ребята избили его довольно сильно.

— С ним ничего не случится за несколько минут, — уверяет она, ее глаза хищно смотрят на меня. — У меня в спальне есть еще. Если ты пойдешь со мной, я поделюсь.

Я колеблюсь, переводя взгляд с Тристана на нее. Тристан или она. Тристан или наркотики. Мои ноги следуют за ней, когда я говорю себе, что Тристан будет в порядке несколько минут и что, как только я получу дозу, то смогу сосредоточиться на нем, не думая о наркотиках. Когда мы входим к ней в комнату, она мягко толкает меня на кровать, снимает с меня рубашку, проводя пальцем по моей груди вдоль шрама.

— Ты никогда не говорил мне, откуда у тебя этот шрам, — говорит она, прижимая руку к моему сердцу, точно также, как Нова на американских горках.

Я осторожно откидываю ее руку, не в силах терпеть ее касания, думая о Нове.

— Я сам его сделал, — я лежу, мечтая, чтобы она просто дала мне эти чертовы наркотики.

Ее брови поднимаются, но выражение лица остается тем же, она наклоняется и снова целует меня. Двигаюсь механически, позволяя ей целовать себя, позволяя ее пальцам блуждать по всему телу, когда она задыхается и стонет, желая большего. Чувство вины поглощает меня. Пожирает меня. И я почти готов накричать на нее, чтобы остановить. Но она сама уходит и снимает халат. На ней только бюстгальтер и трусики, и она улыбается мне, когда подходит к комоду, чтобы достать свою заначку, и я знаю, что, когда она вернется, мне придется платить за каждую дорожку, принятую мной. И я знаю, что я возьму больше, чем несколько, даже если не хочу платить за любую из них.

Я опускаю голову на руки и жду, ощущая биение пульса, мои губы дрожат, мозг готов взорваться, а я чувствую, как погружаюсь все дальше на дно, ощущая, как жизнь, еще оставшаяся внутри меня, рассеивается.

Глава 12

Нова

Кажется, я могу потерять его. Или, может, уже потеряла. Даже не знаю, как я вернулась в дом дяди Леа, потому что всю дорогу пыталась сосчитать проезжающие мимо машины. Я не должна была садиться за руль в таком нестабильном состоянии.

Не знаю, как добралась до дома живой. Но точно не как одно целое, поскольку мой разум вскрыт и расколот. Все, о чем я могу думать, это о Куинтоне с его проблемами, и как я просто взяла и ушла.

Я не должна была его оставлять.

— Нова, ты в порядке? — Леа вскакивает с дивана и бросается ко мне, когда я вхожу в дом. Она останавливается, ее глаза удивленно округляются при виде меня. Понятия не имею, как выгляжу, но судя по ее лицу, понимаю, что плохо. — Иисус, что случилось?

Я просто смотрю на нее, не в состоянии заставить свои губы шевелиться и произнести какие-либо слова. Я едва могу двигаться, единственное движение внутри меня — от бьющегося сердца и легких, когда делаю вдох, но даже это кажется большим усилием. Я готова упасть прямо здесь, в гостиной ее дяди, и разрыдаться, сломанная. Мне нужно как-то остановить это.

— Я хочу сыграть на своих барабанах, — наконец произношу я, потому что это все, о чем я могу сейчас думать, чтобы продолжать двигаться, не рухнув.

Леа изумленно смотрит на меня.

— Что?

— Мне нужно сыграть на барабанах, — чувствую себя немного лучше, говоря это. Проскальзываю мимо нее и иду в комнату для гостей, где спрятала все свои барабаны в шкафу.

Она преследует меня.

— Нова, что, черт возьми, сегодня произошло? — спрашивает она озабоченно. — И не говори мне, что ничего, потому что ты выглядишь так, словно кто-то умер.

Думаю, что так и есть. Я распахиваю шкаф и начинаю доставать свою установку барабанов по частям, тарелки, малый барабан, табурет, на котором сижу. Таким образом я пытаюсь убежать от своих проблем. Я знаю это, но мне просто нужно что-то, чтобы заглушить все мрачные мысли, роящиеся в моей голове.