Спасая Куинтона

— Я… не… знаю, — бормочет он, напрягаясь от боли, его слова путаются, их так трудно понять. — Я… пиздец как облажался. И попытался исправить это — дать им денег. Но этого было недостаточно.

Не знаю, что делать, но уверен, что должен вытащить его отсюда, если парни вернутся, или объявится Дилан со своим дурацким пистолетом. Я даже не знаю, куда, черт возьми, они пошли, и планируют ли вернуться, или они здесь закончили. Вся ситуация ужасна и мне нужно, чтобы Тристан убрался отсюда, потому что, судя по его виду, если будет следующий раз, он не останется в живых.

Провожу рукой по волосам, оглядываясь на пустыню за спиной и магазины в старых домах поблизости от нашего дома. Мне нужно найти место, где мы сможем укрыться ненадолго, кто-то, кто позволит нам остаться. Мне нужно много всего в данный момент, например, дозу или две, потому что я чувствую, как таю под давлением, жарой и эмоциями внутри меня. Если я собираюсь справиться с этим — держать себя в руках, чтобы помочь Тристану — я не могу дать слабину.

Поглубже вдохнув, я опускаюсь вниз и хватаю Тристана за руки.

— Ладно, нам нужно вытащить тебя отсюда, — говорю я, а затем поднимаю его, как могу, пытаюсь поставить его на ноги, кряхтя и ругаясь, когда он перекладывает большую часть своего веса на меня.

Мне удается заставить его встать, но я не уверен, знает ли он об этом — знает ли он о происходящем прямо сейчас или о том, что слишком много принял, когда они появились. Перекидываю его руку вокруг своей шеи, а затем поддерживаю большую часть веса, когда он волочит ноги и пытается идти.

Я едва могу идти сам, и в конечном итоге направляюсь к Нэнси, поскольку это близко, и она одна из немногих, кого я знаю, и, возможно, позволит нам завалиться к себе, хотя уверен, что мы будем обязаны ей за это. Но я подумаю об этом позже. Прямо сейчас мне просто нужно затащить Тристана внутрь и несколько дорожек в моем теле, потому что монстр внутри меня требует его накормить, пока я не сломался. А я не могу сломаться сейчас.

Тристан опирается на меня, пока я стучу в дверь Нэнси. Она даже не выглядит удивленной, когда открывает дверь. Она в халате, ее волосы собраны наверх, и она с легкостью пускает нас внутрь.

— Так и знала, что он попадет в беду в ближайшие дни, — говорит она, закрывая за нами дверь, и я помогаю Тристану присесть на рваный диван в гостиной. Когда я высвобождаю руку, он падает на бок, прижимаясь опухшей щекой к подушке. У него сочится кровь, попадая на плед в стиле 70-х, но она, похоже, не возражает.

— У тебя есть что-нибудь очистить его голову? — спрашиваю Нэнси, пока она стоит возле спинки дивана, увлеченно наблюдая за Тристаном. У нее красные глаза и зрачки расширены, она постоянно принюхивается. Я знаю, что она сидит на том, что я хочу, и мне интересно, есть ли у нее, чем поделиться, и какую цену она запросит. Но мне все равно. Я просто хочу это. Чтобы снова дышать. Забыть все, что произошло за последние пару минут. Часов. Дней. Забыть, кто я, и что я чувствую. Чтобы все стало гораздо проще.

Она затягивает пояс, которым подвязан ее шелковый халат.

— Сейчас принесу полотенца, — говорит она, направляясь в сторону ванной. Жду ее в маленькой гостиной, здесь темно из-за закрытых штор. В кастрюле на плите в кухне что-то варится, куча грязной посуды лежит в раковине, и это напоминает мне о нашей квартире. Как только я об этом думаю, другая проблема бьет меня наотмашь.

Дерьмо, где нам теперь жить?

Когда Нэнси возвращается у нее в руках мокрая тряпка и пластиковый пакет с небольшим количеством порошка. Тело мгновенно реагирует, желая заполучить крошечные кристаллы, все мысли и заботы испаряются из моей головы, чувства обостряются. Хочу. Хочу. Нуждаюсь. Хочу.

Сейчас же.

Я почти вырываю пакет из ее рук, но в последний момент сдерживаю желание, беспокоясь, что, если я это сделаю, она вышвырнет нас отсюда. Она осторожно опускает мокрую тряпку на лоб Тристана, и он стонет.

— Кажется, тебе тоже это необходимо, — говорит она, разглядывая меня, разделяя кристаллы на две линии, которые совсем малы и едва ли способны усмирить монстра внутри меня. Мне нужно больше, и я не могу не думать о тайнике в своей комнате. Уйти. Не более. Что мне делать?

Я борюсь, чтобы держать руки при себе.

— Все в порядке.

Она перестает делить порошок и проводит пальцем по краю стола, счищая остатки кристаллов и облизывая палец. Мое сердце бьется в груди, наблюдая за ней и желая принять его самому. Когда она наклоняется, я сижу совершенно неподвижно, зная, что она хочет — зная, что я могу попробовать его, если позволю ей поцеловать себя. Она прикасается губами к моим, и на мгновение я напрягаюсь, думая о Нове и откровении в машине. Когда я понял, что люблю ее. Но что-то большее обгоняет меня, голодный зверь внутри меня, пробуждающийся и желающий убить все эмоции. Все происходит так быстро, что мое тело и ум выходят из-под контроля. Я должен собраться, так что я проскальзываю языком ей в рот, целуя в ответ, ненавидя себя за это, но ненависть к себе — это знакомое мне чувство.