Спасая жизни. Дневник военного хирурга

Дамы и господа! Вопросом дня в хирургии в течение последнего десятилетия был вопрос о лечении ран. Ему посвящены были исторические изыскания, опытные исследования и клинические наблюдения. При таком многостороннем изучении вопрос о лечении ран выдвинулся на первый план и в настоящем своем виде представляет фокус, в котором отражаются идеи современной патологии и то строго научное направление, которому хирургия обязана своими огромными успехами. Я не опасаюсь, что слишком утомлю ваше внимание, предпослав исторический очерк лечения ран; в этом очерке мы станем на ту точку отправления, которая раскроет нам непрерывную последовательность мыслей, путем которых подготовлена была почва для противогнилостного лечения ран, составляющего эпоху в развитии хирургии.

В древнейшие времена эмпиризм играл существенную роль в медицине и в лечении ран. Всевозможные средства, между которыми многие поражали своею незатейливостью, употреблялись для заживления ран; большинство из них перешло в сборники народных средств и сделалось достоянием знахарей и нашего времени. В лекарственных средствах искали той целебной силы, которая должна была заживлять раны; подобное представление совершенно естественно для того отдаленного времени, когда все непонятное представлялось чем-то чудесным и таинственным; тогда как в то же время применялись уже такие чисто хирургические приемы, целесообразность которых вызывает наше удивление и остается до сих пор незыблемой; возьмем для примера разрез свища, прободение черепа (trepanatio), прободение грудной клетки и некоторые другие операции. Те осложнения ран, которые составляют бичи наших хирургических отделений (рожа, воспаление клетчатки и др.), были известны древним врачам; только причины их они объясняли ядовитостью ран или ядовитыми свойствами их отделений. Ввиду таких соображений для лечения ран придумывались сложные мази и лекарственные жидкости, в состав которых входили разные бальзамы, смолы, вино (спирт), металлические соли, предназначавшиеся для уничтожения предположенной ядовитости их; с этой же целью употреблялось позднее выжигание огнестрельных ран раскаленным железом или кипящим маслом.

Всего легче можно составить себе представление о лечении ран в отдаленное от нас время, приведши слова древних французских хирургов, которые, окончив трудную операцию, обыкновенно говорили: «Coperation est faite, Dieu le guerira». Врач производил операцию, но он был бессилен предотвратить те случайности, которые могли осложнить рану, и не только рану случайного происхождения, но и всякую правильную, нанесенную рукой хирурга ввиду известных терапевтических целей.

Более пытливые умы не довольствовались, однако ж, подобными объяснениями осложнений ран и не хотели оставаться беспомощными наблюдателями. Доискиваясь ближайших причин этих осложнений, они пытались объяснить себе сущность их, и все чаще и чаще стали раздаваться голоса о вредном влиянии воздуха на заживление ран. Это вредное влияние некоторые врачи приписывали действию кислорода воздуха или каким-то посторонним примесям к нему. Знаменитый хирург XVI столетия Ambrosius Paraeus писал в своей хирургии: «Ergo salubris ille demum аёг estimandus est, qui serenus, tenuis, purus, et in omnem partem liber et patens existit, qui procul abest ab omni cadaverosa caesorum animantium, aliarurnve quarum libet rerum putrentium inquinatione, qui Ion – ge dissitus est astagnis, paludibus etc».

Подобные заявления, не имевшие фактической почвы, оставались в области гадательных предположений. На основании их тем не менее прибегали к употреблению всяких весьма сложных мазей, в состав которых входили бальзамические, смолистые начала и разные другие снадобья; мази приготовлялись при помощи разлагающихся жиров. При посредстве этих мазей вносились в раны вещества, которые вредно влияли и препятствовали заживлению их. Врачи же не замечали всего этого и наперекор логике старались изобретать еще более сложные мази, как будто бы в них-то и заключалось спасение.

В 1809 г. Kern (в Вене) выступил с совершенно противоположным взглядом на дело лечения ран. Протестуя против существовавших в то время приемов вообще, он перестал употреблять мази, фабрикованные ad schedulam longissimam; далее он стал отвергать всякое лечение ран и ограничивался тем, что орошал рану тепловатой водой два раза в течение суток, на остальное же время прикрывал ее куском ветоши, смоченным в чистой воде. Это было начало открытого лечения ран, способа, окончательно разработанного в 20-х годах нашего столетия.