Спасая жизни. Дневник военного хирурга

История медицины не представляет ни одного периода, успехи которого можно было бы приравнять к громадным успехам хирургии в течение последних двух десятилетий. Она обязана успехами своими преимущественно трем изобретениям: введению анестезии в хирургическую практику, обескровлению оперируемых членов и, наконец, противогнилостному способу лечения ран. Эти три открытия произвели совершенный переворот в хирургической терапии и придали ей тот отпечаток, который отличает ее радикально от терапии прошлых времен. Еще недавно полость брюшины представлялась недосягаемой для хирургического ножа, она была для хирурга «noli ше tangere» – теперь мы вскрываем эту обширнейшую серозную полость для удаления из нее новообразований, и это составляет одну из обыденных наших операций. Для современной хирургии не представляется утопией такая мысль, как радикальное лечение грыжи, вскрытие брюшной полости для наложения шва на раненый кишечник и пр. Ввиду всего этого многие статистические приемы, которыми мы пользовались для сравнительной оценки, например, разных методов хирургического лечения, теряют свою цену: приходится собирать новые данные при новых способах лечения, которые дают совершенно отличные результаты. Возьмем для примера операцию выпиливания коленного сустава: при прежних различных способах последовательного лечения она давала всего до 20 % выздоровления, а при способе безгнилостного заживления ран дает 80 % выздоровления. То же можно сказать и о многих других операциях, о безгнилостном заживлении сложных переломов костей и др.

Мы только что окончили войну. Война застигла нас в тот период брожения, когда новые идеи в хирургии получили более или менее право гражданства, но не установились еще вполне. Тем не менее новые идеи должны были отразиться на нашей хирургической деятельности, и тем более, что представители хирургии всех наших медицинских факультетов явились деятелями на театре военных действий. Влияние новых начал хирургии было заметно в самых широких размерах, начиная от первоначального ухода за раненым и кончая хирургической операцией.

1) На обоих театрах военных действий, и в Европе, и в Азии, врачи руководствовались более или менее той основной мыслью, что всякое излишнее раздражение, вносимое в огнестрельную рану, положительно вредно. Оттуда крайнее ограничение механического исследования ран помощью пальца или зонда; в огромном большинстве случаев подобное исследование признавалось лишним, и это делаемо было к величайшей выгоде раненых. Не исследовать огнестрельной раны пальцем или зондом – значит идти по пути безгнилостного заживления раны. Военно-полевая хирургия представляет очень много фактов заживления огнестрельных ран мягких частей под струпом, заживления под струпом безгнилостно сложных огнестрельных переломов костей, проникающих ран больших полостей туловища, сочленений. Подобные факты невозможны в тех случаях, когда рана исследуется зондом или пальцем: открывается доступ атмосферному воздуху в полость раны, вслед за чем наступает нагноение и гнилостное разложение. Этот благоразумный прием при первом уходе за раненым составляет одно из приобретений хирургии, гармонирующих вполне с требованиями противогнилостного лечения ран.

2) Неподвижные повязки во всевозможных видах находили самое широкое применение; преследовалась мысль применения неподвижной повязки по возможности в первое время и особенно в тех случаях, когда раненый должен был подвергнуться перевозке на большее или меньшее расстояние. Покой раненого члена, достигаемый при помощи неподвижной повязки, имеет большое значение в хирургической терапии; но неподвижная повязка получает еще огромное значение как весьма важный прием противогнилостного метода лечения. Пример всего лучше выяснит дело. Сложный огнестрельный перелом заживает под струпом; заживление протекает безгнилостно до тех пор, пока струп цел. Но при смещении осколков перелома разрушается струп, и образуются в ране свободные пространства, воздух проникает в них, и начинается нагноение и гнилостное распадение излившейся крови и размятых тканей. Неподвижная повязка устраняет возможность подобного случайного осложнения.

3) Иногда применялся листеровский метод лечения огнестрельных ран во всей его строгости. Результаты оправдали самые смелые ожидания. Если метод применялся непосредственно после ранения и строго проводился, то очень часто достигалось безгнилостное заживление огнестрельных ран.

4) Открытое лечение ран применялось нередко после операций и преимущественно после ампутаций. Если достоинства этого способа лечения ран и не выяснились окончательно, то получена была возможность сравнения его с другими способами и доказано преимущество его перед прежними старыми способами перевязки ран.

5) Собственно оперативное пособие на театре военных действий подчинено было более строгим научным требованиям. Всегда производилось сортирование раненых и соответственно ему применялось врачебное пособие и непосредственное производство операции в тех случаях, где она была показана.