Спасатели и гробовщики Владимира Путина

37-й год — это первая сшибка на Парижской выставке красной звезды и черной свастики: павильон гитлеровской Германии был против нашего и удостоился одного гран-при. Сопоставьте 95 и 1! Это мистический знак, символ: 9.V — 9 мая. Вот чем был для нашей страны 37-й год.

* * *

Когда-то в Союзе писателей было три Брагиных — Алексей, Владимир и Михаил. Возможно, родственник кого-то из них Виктор Брагин пишет в «Российском писателе» по поводу моей статьи об одной публикации Д. Кирнарской: «Кирнарская — такой же советский человек, как и Бушин». Как так? Мы люди разных генераций, профессий, жизненного пути, взглядов. Для него это все не имеет значения, а главное вот что: «Оба они не знают и знать не желают о сущности советской власти, о Сталине и СССР. Разница только в том, что Бушин навсегда отравлен советской пропагандой, а Кирнарская — антисоветской». Скажите, какая категоричность, решительность, безаппеляционность! Как Угрюм-Бурчеев. Этого хватило бы на трех Брагиных и двух Брагинских, тоже членов СП. И все-то он знает, а я не знаю.

Но в чем же ядовитость советской пропаганды? Она была человеконенавистнической? Ничего подобного. Она возглашала: человек человеку друг, товарищ и брат. Она сеяла рознь между народами, ксенофобию? Наоборот, пропагандировала интернационализм. И был даже орден, который так и назывался «Дружба народов». Или она прославляла шкурничество, наглость, как Чубайс? И подумать невозможно! Мне кажется, Виктор Брагин, вы не знаете и не желаете знать своей собственной сущности, совершенно неинтересной для других.

А что касается трещин на броне страха, то, как увидим дальше, они прошли в мозгу самого Никулина, когда ему в 1973 году стукнуло пятьдесят, и он начал писать воспоминания. Трещины пошли и у его издателя Михаила Пиотровского, директора Эрмитажа, известного антисоветчика, трещины обнаружены сейчас и у мыслителей «Литгазеты».

О страхе в родной стране вот что сказал не революционер, не большевик, не член КПРФ, а герой деликатного, интеллигентного писателя Чехова в связи с тем, что крестьянка Анна умерла родами: «Все эти Анны, Марфы, Пелагеи с раннего утра до потемок гнут спины, болеют от непосильного труда, всю жизнь дрожат за голодных и больных детей, всю жизнь боятся смерти и болезней. Всю жизнь лечатся, рано блекнут, рано старятся и умирают в грязи и вони; их дети, подрастая, начитают ту же музыку, и так проходят сотни лет, миллионы людей живут хуже животных — только ради куска хлеба, испытывают постоянный страх, животный страх». И чеховский герой мечтал: «Нужно облегчить ярмо народа, дайте людям почувствовать себя на свободе»

Это было сказано в 1896 году, а в октябре 1917 года большевики изгнали этот вечный страх трудового народа. Всего через двадцать лет, в 1937 году на выставке в Париже можно было видеть, как воспрял народ, и на что он теперь способен. А впереди еще были разгром фашизма, атомное оружие и атомные электростанции, порыв в космос. Но вскоре тихой сапой, лепеча добрые слова о любви к народу, в Кремль проползли предатели, они отворили Спасские ворота Ельцину, Чубайсу, Путину, и те, мурлыча еще более прекрасные слова, под диктовку американцев вернули то, о чем мы читали у Чехова: животный страх. Страх за детей, страх потерять работу, страх заболеть, страх сгореть, утонуть, разбиться на самолете или в такси…

А еще и жуткий страх войны из-за невежественной и бездарной политики правителей, которые сперва долго холуйствовали перед Западом, а потом, отринутые им, пересобачились со всем миром и даже позволили натравить на нас братскую Украину.

В этом контексте не лишним будет к слову заметить, что в «Литературке» в тот же день, что и Затулин на телевидении, Юрий Лужков, бывший мэр Москвы, бывший руководитель той же затулинской «партии воров и жуликов» вспомнил, что до войны на месте разрушенного Храма Христа Спасителя началась стройка гигантского Дворца Советов, но после войны от этого отказались, позже на месте Храма появился огромный бассейн. И вот, говорит, когда решили восстановить Храм, надо было проверить фундамент Дворца. Он оказался в идеальном состоянии, но под бассейном обнаружили 41 баллон жидкого хлора, которого-де хватило бы для уничтожения всего населения города. Что такое? Кто их туда поместил? Когда? С какой целью? Почему-то никак, даже предположительно, не объясняет, но выносит эпохальный приговор, видя виновными во всем прежде всего, как и Затулин, коммунистов: «Вот наш русский ХХ век как на ладони: разрушение храмов, возведение фундаментов (фундаменты не возводят, а закладывают. — В.Б.) под непостроенные дворцы, смертельные угрозы, созданные своими руками».