Спасение

– Мари, – Мишель закатывает глаза, – почему бы тебе не попробовать открыть ещё один портал прямо в отель? Это было бы очень удобно.

– А эта идея ещё лучше, – киваю я.

Я пытаюсь сосредоточиться… Представить себе коридор отеля, или любой номер, или что угодно ещё, но это не срабатывает.

– Чёрт, ничего не выходит, – у меня стучит в висках, – я… думаю, что нам всё-таки придётся воспользоваться идеей Грейс.

– Блядь, Принцесса! – сквозь зубы произносит Джейк.

Я смотрю в его глаза и еле заметно качаю головой. Какое-то шестое чувство подсказывает, что Ваану почему-то нужно, чтобы мы пошли именно этим путём. Для этого он привёл сюда медведицу, и каким-то образом именно он решает, могу ли я управлять его даром.

Потому что, когда я шагаю к йети, мысленно озвучивая просьбу забраться на четвёртый этаж «Небожителя» по заблокировавшим окна и двери пластинам, она опускается на четвереньки и грузно ложится на землю, словно приглашая меня взобраться на мохнатую спину.

Я осторожно, стараясь не тянуть за шерсть, залезаю на медведицу.

– Это круче, чем Кинг-Конг! – восторженно восклицает Радж.

– У меня есть верёвка, – ворчит Джейк, – её будет достаточно, чтобы остальные могли забраться в окно.

С этими словами он достаёт из своего рюкзака толстую связку верёвок и протягивает мне. Когда я её забираю, наши ладони соприкасаются, и, глядя в его глаза, я почти готова остаться и не рисковать, но…

– Я пойду с тобой, – вдруг говорит Диего.

– Но…

– Никаких «но», Мари. Подвинься.

Мой лучший друг взбирается на спину йети позади меня.

– Это плохая идея, – шепчу я.

– Однозначно.

Медведица поднимается на четвереньки, и я вцепляюсь в её загривок, а Диего держится за мою талию. И вдруг йети бросается вперёд – кто же знал, что она умеет так быстро передвигаться? Я едва сдерживаю желание завизжать, а может, и не сдерживаю – чёрт его знает, потому что от скорости, с которой медведица несётся к отелю, у меня закладывает уши.

– Это охуенно! – восклицает Диего.

На нашем пути возникают патрульные Арахниды, но, когда кто-то из них командует открыть огонь, из окружающих отель зарослей высыпают ваанти, нападающие на солдат; ещё двоих, стоящих прямо на пути йети, медведица сбивает своими массивными рогами.

Хорошая девочка.

А потом эта хорошая девочка подпрыгивает – я едва не падаю с её спины, а руки Диего на моей талии сжимаются так сильно, как будто он вот-вот выдавит из меня все внутренности – и карабкается по металлическим стенам отеля. Каждое мгновение мне кажется, что мы вот-вот сорвёмся, но этого, к счастью, не происходит. Когда йети оказывается на уровне разбитого окна, мы с Диего слезаем с её спины, и я действительно чуть не падаю вниз, но друг крепко держит мою ладонь. Йети, издав утробное рычание, спрыгивает вниз.

С моих губ срывается крик, и я высовываюсь в окно – но лишь убеждаюсь, что наша мохнатая подруга благополучно приземлилась и бросилась на помощь ваанти, вступившим в полноценную битву с Арахнидами.

Я, конечно, знала, что кошки всегда приземляются на лапы, но не думала, что это, блядь, относится ещё и к рогатым медведицам!

– Я кретин, – вдруг бормочет Диего.

– Что? – я оборачиваюсь к другу. – Почему?

– Это ж, блин, мой номер, – ворчит Диего, – и как я не понял снаружи…

Почему именно сюда?..

Я растерянно осматриваю помещение, но не нахожу ничего странного или необычного. Кроме скомканного клочка бумаги на прикроватной тумбочке – рядом с ним на толстом слое пыли явно видны отпечатки пальцев. Пока Диего фиксирует верёвку и высматривает наших друзей, я беру лист в руки. На нём всего несколько строк, но я сразу узнаю этот почерк – он принадлежит мне… Или, скорее, Вечному, поскольку уж я-то никогда этого не писала.

«В мире, где всё меняется, некоторые вещи остаются неизменными.

Помни об этом, что бы ни случилось.

Ты должна спасти их любой ценой».

В мире, где всё меняется… В мире, где всё меняется… Мама… Некоторые вещи остаются неизменными.

Мою голову вдруг пронзает такая сильная боль, что я падаю на колени, хватаясь за виски. Что-то внутри меня надламывается, словно рушится невидимый барьер.