Спасение

– Не хочу вас отвлекать, ребята, – говорит Шон, – но у нас тут, типа, есть, чем заняться. Прости, Марикета, – он разводит руками, – я понимаю, что всё это должно ужасно тебя пугать, но ведь это не задача первостепенной важности?

– Слушай, Кэп, – угрожающе шипит Джейк, – ты что, сейчас сказал, что состояние моей жены – не первостепенно?

– Арагорн, не надо, – я накрываю его ладонь своей, – всё… Нормально. Это действительно ждёт.

У меня есть ощущение, что, когда мы доберёмся до крыши «Небожителя», всё это и вовсе потеряет смысл.

– Тогда вперёд, – ворчливо откликается Зара, – чего мы, нахрен, ждём?

Высыпав в коридор, мы с ребятами очень быстро обнаруживаем, что лифт, конечно, не работает, а лестница, по которой мы пытаемся подняться, обрывается спустя пару этажей.

– Нужно попробовать через другое крыло, – разводит руками Шон. – Придётся спуститься в атриум… Не сомневаюсь, что там полно людей Лундгрена.

– Есть ли у нас другой выход? – пространно замечает Алистер.

Когда мы снова проходим по коридору, в котором был номер Диего, к нам присоединяются взобравшиеся по верёвке воины ваанти. Значит, с патрульными Арахнидами покончено. Спустившись все вместе в атриум, мы обнаруживаем баррикаду, перекрывающую путь к другим крыльям отеля, и, разумеется, не меньше двух дюжин солдат, направляющих на нас винтовки.

– Не стрелять, – властно произносит Лундгрен, выходя из-за баррикады. – Гляньте-ка, кто решил присоединиться к нашей вечеринке.

– Лундгрен, – сквозь зубы бормочет Майк, – сучий потрох. Ты ведь понимаешь, что твои цепные псы так же заперты здесь, как все мы?

– И что с того, мышонок? Или ты сам не отдаёшь себе отчёта, что власть здесь в моих руках?

– Не в твоих, – ядовито поправляет его Джейк, – ты на побегушках у Рурка, забыл?

– Это ненадолго, – с гадкой ухмылкой произносит Лундгрен. – Скоро я убью его… Но начну с вас.

И он возводит дуло громоздкого гранатомёта в направлении Майка. Прежде, чем я делаю вдох, Лундгрен нажимает на курок. Между двумя ударами сердца я вижу, как заряд вылетает из дула, а потом…

А потом это опять происходит.

Я чувствую мощь, наполняющую каждую клеточку моего тела, чувствую ярость, от которой покалывает ладони. Я ни за что не позволю Майклу Дарвину снова погибнуть на глазах Джейка. Не теперь, когда он наконец-то приблизился к тому, чтобы обрести душевный покой. И не от руки ублюдка Лундгрена.

Сила струится сквозь всё моё существо, и всё это длится не более доли секунды, а потом время застывает вокруг меня. Я смотрю на Лундгрена и вылетевшую из его оружия гранату, смотрю на готовых выстрелить Арахнидов, на замерших друзей…

«Ты должна спасти их любой ценой».

Окей, Вечное, я тебя поняла.

Я делаю несколько шагов вперёд, и в абсолютно ваккумной тишине грубые каблуки на моих ботинках стучат по кафельному полу почти оглушительно.

Я не знаю, откуда мне известно, что делать, и уж тем более не знаю, неужели Ваану действительно одобряет мои действия – но какая разница? Заряд, выпущенный из гранатомёта Лундгрена, повинуясь моему желанию, разворачивается обратно. Я перевожу взгляд на целящихся в нас Арахнидов…

– Отдохните-ка в шахтах, – шепчу я, и с ними происходит то же самое, что с Укжаалем и Анахронистами, в которых в разломе стрелял Рурк – они растворяются в воздухе, и я смеюсь, опьянённая собственной мощью. Прежде, чем запустить нормальный ход времени, я вдруг перевожу взгляд на Джейка. На отражающуюся в его глазах решимость, на упрямо сжатые губы – и понимаю, что это не может закончиться так. Если сейчас Лундгрен погибнет, то у Джейка и Майка может никогда не быть шанса восстановить справедливость.

Я разворачиваюсь обратно к Лундгрену и, направив заряд в стеклянную крышу атриума, отбрасываю гранотомёт в сторону. Подхожу ближе к Лундгрену, прикасаюсь к его экзоскелету – и обмундирование издаёт слабый треск от пущенного по нему заряда тока.

Я возвращаюсь на своё место, и каждый шаг отдаётся тупой болью во всём теле, словно из меня выпили все силы, словно воздух вокруг меня загустел, и мне приходится пробираться сквозь него, как через желе.

И время начинает свой привычный бег до того, как я успеваю повернуться. Я слышу, как усиливается пущенный по экзоскелету Лундгрена ток, как он кричит от боли, а потом мои колени подгибаются, и я мягко окунаюсь в непроглядную тьму.

Последнее, что я слышу, прежде чем вырубаюсь – эхо мужского раскатистого смеха.

Резкий запах нашатырного спирта под носом возвращает меня в сознание. Я открываю глаза и вижу склонившуюся надо мной Мишель, а за ней с трудом разглядываю обеспокоенные лица друзей. Джейк сидит рядом со мной на полу и держит меня за руку.

– Пиздец ты бледная, сестрёнка, – замечает Крэйг.

Я приподнимаюсь на локте и щурюсь, оглядывая атриум. Лундгрен лежит без сознания, от его экзокостюма всё ещё исходят искры, а Арахнидов вокруг нет. Всё пространство усыпано осколками.

– Что произошло? – нервно заламывает руки Куинн. – Только что раздался выстрел, а потом взорвалась крыша, Лундгрен упал в конвульсиях, а ты лежала на полу…