Спасение

Должна признать, все это ударило по сердцу. Угодив в вихрь собственного хаоса, вы не осознаете, насколько сильно тянете за собой всех остальных.

В конце концов, я сгорбилась, измученная, на диване между мамой и Трикси, моя голова лежала на мамином плече, ее голова покоилась на моей. Носовой платок Ады с большей частью моей туши на нем был зажат в моей руке.

— Прости, — сказала я маме, — я просто хотела все исправить.

Она подняла голову и посмотрела на меня сверху вниз.

— Можешь сделать мне одолжение, куколка?

Я кивнула.

— На этот раз можешь позволить кому-то другому все исправить?

Я посмотрела на стоявшего неподалеку Эдди, который и собирался все исправить. Он тихо разговаривал с Мейсом. Прервавшись, они вышли наружу.

Проклятье.

Я вздохнула.

Как бы сказал Эдди: по одному делу за раз.

— Конечно, — пообещала я маме.

Мама расслабилась, прижавшись ко мне.

— От этого мне намного лучше.

Бланка, сидевшая напротив нас, сказала что-то по-испански. Я посмотрела на нее.

— Простите? — спросила я.

Она покачала головой, но Глория ответила:

— Она сказала, что ты стоишь того, чтобы подождать.

Я крепче сжала носовой платок.

Да.

У меня проблемы или что?

— Спасибо, — это все, что я смогла придумать в качестве ответа.

Тут подошла Ада, ее глаза сверкали, и она указала на Вэнса.

— Вон тот парень — охотник за головами, и у него есть мотоцикл, и он сказал, что возьмет меня покататься.

Боже милостивый.

Я представила Аду на заднем сиденье «Харлея» Вэнса и, не удержавшись, расхохоталась.

Мейс исчез, но Эдди вернулся, и я не была уверена, что могу прочитать по его лицу, что же произошло между парнями, за исключением того факта, что, о чем бы он ни думал, это было нехорошо.

Я встала и подошла к нему. В ту минуту, когда я оказалась в пределах досягаемости, он схватил меня за руку и притянул ближе, скользнув рукой ниже по моей талии, прижал к себе и прикоснулся губами к моим губам.

— Мне пора на работу, — закончив, сказал он.

Хм. Он пытался использовать тактику уклонения.

— Как все прошло с Мейсом? — поинтересовалась я, не позволяя ему сорваться с крючка.

Его глаза блеснули — нехороший знак.

— Моя позиция ему ясна.

Не так уж много информации.

— Эдди…

Рука, не обнимавшая меня за талию, потянулась к моей шее, и наши глаза встретились.

— Держись от Мейса подальше, — предупредил он.

Ой-ой.

— Что это значит? — потребовала я.

— Это значит: держись от Мейса подальше.

— Эдди.

Он сжал меня еще крепче.

— Мейс знает мою позицию, я знаю позицию Мейса. Теперь, зная ее, я прошу тебя держаться от Мейса подальше.

Мои глаза вылезли из орбит.

Что это значило?

Нет, я не хотела знать.

Я старалась держаться уверенно.

— Мы с Мейсом никогда не пересечемся, он — ночной человек.

— Хорошо. — Он еще раз прикоснулся к моим губам, так что, полагаю, был удовлетворен моим ответом, а затем сказал: — Я говорил с Ли, у тебя есть защита в любое время, когда ты не со мной. Первым будет Мэтт.

Нет.

Нет, нет, нет.

— Эдди! Я не могу…

— Chiquita, никаких споров. Я являлся свидетелем подобных сцен, что мы только что пережили, войдя сюда, но всегда был лишь сторонним наблюдателем. Мне не нравится быть частью сцены, когда уважаемые мною люди ломают метлы и бросает ультиматумы мне в лицо. Ты не со мной, у тебя есть телохранитель. Конец дискуссии.

Я отвела Взгляд, на самом деле он был просто для вида, и Эдди знал это, должно быть, поэтому улыбнулся.

— Ты очаровательна, — сказал он.

— Нет, — ответила я.

Он снова коснулся моих губ, на этот раз по-другому: дольше и с языком.

Ммм, вкуснятина.

Я полностью погрузилась в Дурман Эдди, он заправил мне волосы за ухо, а потом исчез.

* * * * *

Через десять минут после ухода Эдди вошла Дейзи.

Время было неподходящее. Все только начинало успокаиваться.

Трикси вернулась в свой салон, а Глория отвезла Бланку домой. Ада проводила день в кофейне с мамой, пока мы с Тексом работали. Лотти и Инди отправились дальше по улице в «Уолгрин» за газетой, чтобы Лотти подыскала себе квартиру. Тода и Стиви впереди ждали рейсы, поэтому они поехали домой. Дикая Банда и Хэнк разошлись, оставив с нами Мэтта.

Дейзи, в джинсовых сапожках на платформе с блестящими заклепками и стразами по бокам, бросила на меня один взгляд и резко остановилась.

— Ну, разве не замечательно! — огрызнулась она тоном, который говорил, что она считала это каким угодно, только не замечательным. — У тебя останется шрам, сладенькая, я разорву морду Винсу Фрателли своими гребаными ногтями!

Эм… ой!

— Дейзи, я в порядке, — в миллионный раз повторила я за этот день.

Она выставила Руку.

— Это все вина Маркуса. Вчера вечером я все ему рассказала. Он обещал все исправить. Если он этого не сделает, я устраиваю ему засушливый период, понимаешь, о чем я?

На самом деле, я не понимала, но она была в ударе, так что объяснений долго ждать не пришлось.

— Он не получит от меня ни кусочка, пока я не удостоверюсь, что от тебя больше не отделится ни кусочка. Comprende? Нам с тобой нужно договориться о встрече Маркуса и Эдди, и мы разберемся с этим дерьмом.

Это нехорошо. Я не думала, что Эдди запрыгает от радости при мысли о встрече с Маркусом.