Спасение Европы

…Через трое суток Сидимер, по пути разузнав, где сейчас находится эмир, встретился с ним в Ошеле. Оказалось, Челбир лично контролировал восстановление города, разрушенного в одна тысяча двести двадцатом году войском Владимирского князя Юрия Всеволодовича, которым командовал его брат Святослав. Через год после этой бойни между Владимирским княжеством и Серебряной Болгарией было подписано перемирие на шесть лет. Челбир решил воспользоваться этим периодом и заново отстроить очень важный торговый центр на правобережье Адыла. Заодно укрепить город так, чтобы ему не были опасны набеги руссов. Хотя, возможно, с ними в дальнейшем вообще удастся жить мирно. И болгары, и руссы знали, что с востока на них надвигается огромная опасность в лице тьмы безжалостных монголов, так что скоро им, возможно, будет не до распрей между собой. Подтверждением этих мыслей для Челбира стало и донесение купца Мамута, которое доставил его сын Сидимер. Да, монголы, безусловно, хотят завоевать его страну. Стычки между военными отрядами обеих сторон на восточных рубежах уже случались, и не раз. Похоже, предводитель монголов Чингисхан пока прощупывал силу и решимость болгар. И, видимо, поняв, что напрямую через Уральские горы и башкортские степи на их земли не прорваться, он решил предпринять обходной маневр.

Выслушав Сидимера, эмир тут же приказал ему как можно бастрее добраться до Булгара и передать приказ улугбеку, то есть главе города и иля-провинции хану Ильхаму немедленно явиться к нему в Биляр. Сам тоже не стал мешкать: отдав последние указания строителям, тут же отправился в столицу. Хан Ильхам человек гордый, не любил, когда им командуют. Но он также знал, что эмир относится к нему с почтением. И раз он приказывает, а не просит, и не просто прибыть, а незамедлительно, значит, случилось что-то важное. И улугбек немедля засобирался в путь.

Уже через день Ильхам, рослый, широкоплечий мужчина с длинными черными, но уже седеющими волосами, вошел в шатер эмира. Там они, оставшись без посторонних глаз, совещались долго, даже обед попросили подать прямо на рабочий стол. Вечером Челбир лично проводил хана до ожидавшей его сотни личных джандаров, называвшейся по-болгарски сербю, то есть «сто тел». Резко погрузневший за последние годы эмир передвигался медленно, стараясь не качнуться, а все же держался, не пользовался даже тростью.

– Дорогой Ильхам, ты прости меня за такое поручение. Но сам видишь, стар я уже, не способен командовать войсками на поле боя, – оправдывающимся голосом сказал он на прощание. – А ты в самом расцвете сил, да и сильно смыслишь в военном деле. Так что на тебя вся моя надежда.

– Досточтимый эмир Челбир, я все понимаю, твое доверие принимаю с благодарностью, – с поклоном ответил ему улугбек. – Не беспокойся, я постараюсь сделать все лучшим образом. А пока предлагаю держать на юге страны несколько постоянных разъездов, чтобы контролировать ситуацию и быть в курсе передвижения монголов. Мы знаем, что вся их армия состоит из конницы. Но и она на дальние расстояния быстро передвигаться не может. Ведь тыловое обеспечение перевозится на повозках. Так что есть шанс упредить. А общий план я тебе, уважаемый эмир, представлю через пару дней.

На том и попрощались.

3

После встречи с болгарами Изяслав решил прекратить продвижение на восток и повернул на юг, к половцам, или, как они сами себя называли, кыпчакам. Как-никак, эти кочевники занимали значительную территорию севернее Саксинского моря и далее на запад вплоть до Дуная, следовательно, о том, что за монголы и для чего собираются в Кырыме и Присаксинье наверняка ведали лучше проезжих болгар. А об этих азиатах, как понимал Изяслав, надо было подробнее разузнать обязательно. Для того и выслал его с разъездом отец Мстислав Романович, чтобы быть в курсе того, что происходит на дальних рубежах княжества. При этом он, умудренный опытом, – не зря же его называют Мстиславом Старым, – видно, чуял тревожность обстановки, иначе не стал бы поручать командование разъездом своему сыну.

На третий день после расставания с болгарами киевляне заметили вдалеке клубы пыли. Не иначе как шла солидная конница.

– Княжич, похоже, это половцы, – предположил вдальсмотрящий. – И по снаряжению, и по посадке. Главное, едут с поднятым стягом с двумя хвостами и навершением в виде полумесяца.

С поднятым стягом? Но ведь его поднимают только во время боевого похода. В иных случаях – лишь тогда, когда едет сам каган с охраной.

– Вперед, за мной, к половцам! – приказал Изяслав и сам первым повернул коня.

Через четверть часа киевляне уже нагнали половцев, которые, заметив их, замедлили ход. Похоже, малочисленность отряда руссов успокоила их. И вообще, они же в данное время не враги. Оказалось действительно это ехал половецкий каган Котян Сутоевич, которого Изяслав видел пару раз, бывая на встречах отца с Галицко-Волынским князем Мстиславом Удатным. Мстислав Галицкий был женат на дочери Котяна, а тот иногда навещал зятя.

Поздоровались. Разговорились.