Спасение мира и другие неприятности (СИ)

— Да он давно за мной следит, — ухмыльнулся редгард, блеснув белоснежными, как это водится только у них, зубами. — А я за ним. Такая вот карусель. А я тебя сразу и не признал, нарядную такую. Посвежела, похорошела…

— Да ну тебя, — отмахнулась Ингрид, против воли заливаясь румянцем. — Нашёл время… Надо этого голубчика связать как следует и рот заткнуть потуже, а то в Вейноне ни одного сукиного сына так живьём и не взяли. Яд прямо за щекой, что ли, держат? Броуд-то знает, кто ты такой? А то пошлёт за стражей…

Баурус сделал вид, что очень занят, связывая и обыскивая шпиона Мифического Рассвета, и Ингрид поняла, что кое-каких вопросов ей лучше не задавать.

— Ага, — сказал он, вытащив из-под дублета бретона какую-то толстенную книжищу. — Оч-чень интересно. Слушай, подруга, выручай, а? Я надеюсь, что тебя ещё не все знают в лицо, а мою морду, кажется, весь Мифический Рассвет уже изучил до последнего прыща. Отнеси эту книгу в Университет Таинств, будь так добра. Отдашь её Тар-Мине, а та уже посоветует, что делать дальше. Этого гуся мы, понятно, допросим, но фанатиков очень сложно разговорить, сама понимаешь.

Ингрид почесала в затылке. День у неё назавтра предполагался довольно хлопотный, и переться аж в Университет, за полгорода от Эльфийских Садов, ей не особенно хотелось. С другой стороны, у неё полно всяких старинных побрякушек, с которыми она обойдёт дюжину лавочек, так что соглядатай, ежели вдруг таковой найдётся, может решить, будто кое-что из хабара удачливая авантюристка хочет продать магам.

— Ладно, — сказала она. — Спросить Тар-Мину, отдать книгу ей, ждать, что она скажет. Всё правильно?

Баурус с облегчением кивнул.

— Мне тебя просто Девятеро послали! — с чувством проговорил он.

— Ага, — с тяжким вздохом согласилась Ингрид. — Меня только забыли спросить. Опять.

========== Имперский город, или Загадки при полуденном солнце ==========

Великий Поход По Столичным Лавкам начался вовсе не с лавок, а с дома Умбакано. Эарана от предложения пойти вместе отмахнулась, заявив, что она напарнице доверяет и та лишнего не возьмёт. А Маглир, явившийся под утро, только вяло отбивался и мычал: «Отвяжись, дай поспать!»

— Заездили беднягу, — ехидно сказала Ингрид, подоткнула страдальцу одеяло до самых длинных-острых ушей и пошла собираться.

Старинные украшения Умбакано не заинтересовали, а вот посох он сразу выхватил из рук Ингрид, впившись глазами в навершие. Даже статуэтку Предка бережно поставил в застеклённый шкаф и тут же снова взялся за посох.

— Откуда это у тебя?

— Из Вендира, — поёжившись от воспоминаний, сказала Ингрид. — Лич там был, это его.

— Предок тоже был в Вендире?

— Ага.

Умбакано покивал каким-то своим мыслям, прошёлся по кабинету, резко развернулся к Ингрид и потребовал:

— Моё предложение, касающееся статуэток, остаётся в силе, но всё остальное, добытое в руинах, ты прежде всего показываешь мне, договорились? Если будут предложения от других… коллекционеров или перекупщиков, просто прибавляй десятую часть к назначенной ими цене.

Ингрид чуть пожала плечами. Умбакано был богат и наверняка влиятелен, но ей-то что с того? Для неё он был выгодный покупатель, не более.

— Статуэтки точно будут ваши, как договорились, — безразлично отозвалась она. — Остальное… там видно будет. Вы вон на эти висюльки, — она ткнула пальцем в золотое колье с густо-синими камнями, — даже не глянули толком, а я должна была Хамлофу из «Красного алмаза» отказать, если б он первым их купить захотел? А потом пришла бы к нему снова, и сколько бы он тогда мне за эту фиговину дал? Половину от начальной цены?

Альтмер с досадой посмотрел на упрямую бабу, не желающую соглашаться на его королевские условия. Его мнение о тупых нордах было крупными буквами написано на породистом эльфийском лице, но он сдержался, хотя это явно стоило ему некоторого усилия.

— Хорошо, — пренебрежительно кривясь, проговорил он. — Монеты и побрякушки меня не интересуют. Но айлейдское оружие и старинные доспехи я куплю в любом состоянии. Надеюсь, здесь хватит, чтобы тебя убедить?

Он вытащил из сейфа и швырнул на стол два увесистых кошелька.

— Здесь по пятьсот септимов, — сказал он. — За статуэтку и за посох. Можешь идти.

— Ага, — покладисто отозвалась Ингрид. — И вам всего хорошего.