Спасение Романовых

Что касается нас четверых, то каждый по очереди заступал на шестичасовое дежурство. В обязанности дежурного входило – выполнять просьбы и поручения Государя и членов Семьи. Следить за обстановкой на перроне во время стоянок и не допускать посторонних в наш вагон.

Я стоял на посту в коридоре возле тамбура и слышал смех и голоса из купе Царевен. Они болтали и пикировались за картами с Лиховским и Каракоевым. Голос Лиховского весело властвовал, царил. Душа кампании. Я стоял и ревновал его ко всем Царевнам.

Лиховский имел привычку подсмеиваться надо мной. В четверке Великих Княжон было разделение на две пары: Ольгу и Татьяну звали – «большие», а Марию и Анастасию – «маленькие». Я знал это еще со времен моей службы на Корабле (здесь и далее Корабль – это яхта «Штандарт». Так я всегда именовал яхту про себя, так и буду называть ее в этих записях – Корабль именно с заглавной буквы), где быт и привычки Семьи во время продолжительных плаваний были как на ладони для всех членов команды. Так вот мы с Лиховским в нашей четверке были «маленькими». Это и понятно – наиболее близкие по возрасту и по военным специальностям, связанным с техникой (он – с аэропланами, я – с кораблями), мы сразу понравились друг другу. Лиховский, ироничный, легкий, синеглазый авиатор – где бы он ни появился, всегда находилась пара женских глаз, провожавшая его с восхищением. Я иногда думал – черт возьми, выпадет же столько счастья одному шалопаю.

Лиховский влюбился в Татьяну и ему повезло быть рядом с возлюбленной три недели – да-да с Великой Княжной Татьяной Николаевной три недели дышать одним воздухом, говорить, смотреть в глаза и даже держать ее за руку; и более того – быть предметом ее ласковой заботы. Точнее, это не он был рядом с ней, а она рядом с ним, прикованным к больничной койке. Летом пятнадцатого года немцы подбили аэроплан Лиховского, но он, тяжело раненый в бедро и легко в руку, сумел спланировать на наши позиции. И вот везение! Его отправили в тыл, в Царскосельский госпиталь, и первая, кого он увидел, открыв глаза после операции, была Татьяна Романова, как и Ольга, и Государыня, ухаживавшая там за ранеными.

Татьяна приходила каждый день, сидела у его постели, читала вслух. Конечно, она не была персональной сестрой милосердия подпоручика Лиховского. Но он утверждал, что именно с ним Царевна проводила больше всего времени, что она была от него без ума и специально приходила в госпиталь пораньше и уходила попозже, чтобы побыть больше времени с ним. Хотя, Лиховский мог и приврать…