Спасение в любви

Он не мог иметь в виду… ну нет же.

Он не хотел ее. Он должен был иметь в виду что-то другое. Но ее телу было чертовски трудно осознать это.

«Вас». Тепло покалывало у основания ее позвоночника, и желание струилось по ее венам. Шквал воспоминаний обрушился на нее — его прерывистое дыхание, когда он входил в ее тело, темные густые волосы, рассыпавшиеся вокруг его напряженного от страсти лица, его шепот: «Лунный Свет», когда он гладил ее…

Шей затаила дыхание, изо всех сил пытаясь скрыть любой намек на возбуждение на своем лице.

— Я хочу вас. — Гидеон наклонился, его взгляд заставил ее замереть. — А точнее, я хочу, чтобы вы влюбились в меня.

Образы их любви в ее голове разлетелись вдребезги, как стекло, погасив разожженное страстью пламя внутри ее. Камилла уставилась на мужчину, открыв рот. И ничего не могла с этим поделать. В конце концов, не каждый день оказываешься в обществе безумца.

— Вы сумасшедший?! Вы мне даже не нравитесь. И мы никогда не встречались, — продолжила Камилла, игнорируя воспоминание об их жарких объятиях, которое промелькнуло перед ее мысленным взором. — Как вы могли поверить, что любите меня?

Он махнул рукой, жест был нетерпеливый, пренебрежительный.

— Конечно, я не люблю вас. И мне не нужна ваша привязанность или проявления чувств, которые являются не чем иным, как оправданием для дураков и лжецов, чтобы вести себя недостойно.

Камилла в замешательстве покачала головой:

— Но вы только что сказали…

— Мне нужно, чтобы вы притворились, — перебил он ее. — Вы притворитесь, что влюблены в меня, наши бурные отношения будут такими же фальшивыми, как и это чувство.

— Вы точно сумасшедший, — выдохнула девушка. — Это нелепо. Почему вообще вы предлагаете подобное?

— Почему? — повторил Гидеон, снова выгнув бровь. — Ваш брат.

Она разразилась резким, хриплым смехом.

— Мой брат?! Вы действительно думаете, что Тревора волнует, состою ли я с вами в отношениях?

Да, Тревор и Гидеон были деловыми соперниками, и Тревор несколько лет потратил на то, чтобы приобрести компанию Гидеона, но, вероятно, счел бы удачей для своей сестры, если бы она встречалась с таким успешным и богатым мужчиной. Черт возьми, он мог бы быть счастлив!

Но впервые с тех пор, как сел напротив нее, Гидеон улыбнулся.

— О да! Вашему брату будет не все равно. И он все поймет.

— Еще одно загадочное сообщение, мистер Найт? — Она разочарованно махнула рукой. — Я не гожусь для игр. Какова бы ни была ваша игра здесь, сделайте это.

— Я сделаю это предельно ясно, Шей, — пообещал он, неожиданно назвав ее по имени.

Его голос, такой же темный и греховный, как и его глаза, ласкал ее имя. Это было удивительно неприлично.

— Вы можете притвориться моей второй половинкой и убедить в этом своего брата. Или… — В его голосе прозвучали стальные нотки, одновременно смертельно острые и плавные. — Я сделаю так, что ему станет известна правда о «Лейда инвестментс». Представьте себе его ярость, когда он узнает, какие секреты хранила его сестра. А затем, пока эта маленькая бомба взорвется, я передам информацию из этой папки всем новостным изданиям и журналистам, с которыми у меня есть связи. И поверьте, список очень длинный. Как и тюремные сроки, которые грозят вашему брату и его драгоценному сенатору за все, что они сделали и затеяли. Как вы думаете, какой эффект в обществе произведет крах вашей фамилии и компании? Сколько людей захотят принять средства от женщины, связанной с мужчиной, чье имя станет синонимом финансового скандала и мошенничества? Вы оба будете разорены, если все, что есть в этом досье, просочится наружу. Я убедил вас, Шей?

Он сделал паузу, и смысл его слов — нет, его угрозы — дошел до нее, как осознание того, что ее поглощает зыбучий песок.

— Выбор за вами, Шей.

Глава 7

Гидеон вздохнул, входя в дом своей матери в Линкольн-парке, чувство спокойствия, которое всегда охватывало его, когда он был со своей семьей, окутало его, как теплые объятия. Хотя его мать и сестра прожили в доме с шестью спальнями и семью ванными комнатами всего четыре года, смогли наполнить его собой — сделать настоящим семейным домом.

Когда из радиоприемника до него донеслась песня о том, что любовь — это поле битвы, он покачал головой. Нет, для него это скорее пристанище. Потому что семья — это все.

Пройдя мимо официальной гостиной и столовой с высокими потолками и широкой изогнутой лестницей, Гидеон направился в заднюю часть дома.

Его мать вначале возражала против того, чтобы он купил этот дом для нее и Оливии в одном из самых богатых районов Чикаго. Но нет сомнений в том, что она обожает свою просторную, современную кухню с окнами во всю стену, плитами и варочными панелями в ресторанном стиле, первоклассной бытовой техникой, большим мраморным островком и разделочным блоком, а также двумя раковинами. Неудивительно, что мать сразу влюбилась в это помещение. Именно здесь он обычно и находил ее.