Спасенная Пришельцем

Я так хотела подразнить его и заявить что-то типа после вздоха: «Я думаю, я удовлетворена»… потому что знала, насколько Зи старался удовлетворить меня, но…

Для меня было очень важно выбраться-из-этой-комнаты.

— Я хочу потанцевать. Вчера вечером я выучила кое-что новое.

* * *

Когда мы вошли в зону общего пользования, уже принявшие душ после танцев, я носила насыщенный аромат Задеона… и игнорировала все шепотки вокруг. Все взгляды.

Сегодня мне действительно было безразлично.

И я так чертовски сильно этому радовалась.

«Я была счастлива, что мне, наконец, было безразлично их мнение».

Для меня выдвинули стул, и я села, наслаждаясь трепетом в животе из-за взгляда, который подарил мне Задеон.

Будто нам не стоило бегать в зале — я позволила Задеону погоняться за мной — так как мы могли насладиться этим временем в уединение в нашей спальне.

— Наконец-то. Мы уже начали волноваться, что нам придется вызывать поисково-спасательную службу, — заявила Грэйс вместо приветствия.

Я посмотрела на ее кожу и одежду, которые были покрыты пыльцой.

— Ага. Помню, как тоже беспокоилась о вас. Впрочем, беспокоюсь до сих пор, когда вы двое прячетесь и.… сходите с ума. Иногда мы делаем вид, что тянем соломинку, чтобы определить, кто должен заглянуть к вам с проверкой.

Грэйс высосала пасту из протеинового пакетика и ухмыльнулась.

— Ты можешь приходить в любое время. Мы не против компании.

Я застонала.

— Это ужасно.

Грэйс улыбалась, словно дурочка.

— Ну да, но ты же засмеялась. Я чувствую себя гребаным победителем. Плакса, так хорошо, что тебе стало лучше… ты даже начала веселиться.

Она была права. Мне стало лучше.

Я ухмыльнулась.

— Спасибо. Наверное.

Арох вошел в зону общего пользования, неся Энджи на руках… в этот момент я посмотрела на Задеона и заметила, что наши мнения совпали. Меня тоже могли бы носить, но нееет, кто-то думает, что я должна идти сама после тренировок.

К сожалению — хотя я постоянно умоляла об обратном, потому что, по моему мнению, Задеону нравилось это слушать, так же как мне нравилось ныть, скулить и стонать, — теперь, когда я снова всерьез собралась вернуться в танцы, я была согласна с ним. Мне и правда стоило после тренировок ходить самостоятельно, черт бы побрал эту судьбу.

Впрочем, я могла представить множество других поводов, из-за которых он понесет меня на руках.

Грэйс одновременно с Дохрэйном отодвинули стулья.

А затем посмотрели друг на друга… выглядя такими же удивленными, как и я. Дохрэйн пожал плечами и первым отвел взгляд. Думаю, ему нравился Арох, хоть он и пытался изо всех сил скрыть данный факт.

Или, может… может, Дохрэйн уже демонстрировал симпатию, но маленькая обида Ароха (Энджи рассказывала, что когда хобс сделал эту штуку крыльями и украл у нее поцелуй, то вызвал в ее пришельце крошечную часть безумной собственнической враждебности) в конечном итоге отвергала все его усилия.

Также я считала, что Дохрэйн был порядочным парнем, но как-то грубо это проявлял.

Медленно переведя с него взгляд, Грэйс поприветствовала пару:

— Неужели это наша зануда?

Улыбка, которую Грэйс подарила им, была злобной.

Энджи гневно посмотрела на нее.

— Я не веду себя как зануда. Просто у меня неудачный день, вот и все. Скоро я буду в порядке.

Арох казался расстроенным, продолжая гладить Энджи по спине и плавно опускаясь на стул.

Арох сел именно на тот, который выдвинул Дохрэйн. Я оглянулась, чтобы посмотреть, улыбался ли кто-нибудь еще так же, как и я.

Только я? Ну и ладно. Я умела радоваться в одиночку.

Беспокоясь за Энджи, я отложила теперь уже плоский белковый пакетик в сторону.

— А почему день неудачный?

Губы Энджи разомкнулись, но отнюдь не из-за радости.

— У меня начались месячные. Просто была такая долгая задержка, что у меня появилась надежда…

Но я не слышала последние слова.

Только видела, как шевелились ее губы.

На самом деле, я видела, что все вокруг меня пришло в движение.

Я не могла двигаться.

Будто я в мгновение ока превратилась в глыбу льда.

С тех пор у меня не было месячных…

С тех пор, как…

— Что… — начала спрашивать Энджи.

Но потом ее лицо стало белым, как простыня.

Грэйс встала из-за стола, а Дохрэйн стал переводить взгляд с одного человека на другого.

Его рука дернулась над планшетом, словно он хотел отметить что-то об этом абсолютно интереснейшем взаимодействии.

Сглотнув, я начала бормотать нелепые, немыслимые, полные надежд желания:

— А может, и нет.

«Усталость».

Кошмары были такими сильными, что меня тошнило…

«Утренняя тошнота?»

Нет. «Нет». Я просто болела!

Мое сердцебиение замедлилось… а затем снова, словно отбойный молоток, в мою голову врезалась другая мысль: возможно «утренняя тошнота» появилась из-за того, что содержалось в этих протеиновых пакетиках… «Почему я никогда раньше не обращала на это внимание?»

Вроде, последнее предположение было верным. Думаю, тошнота могла накатить на меня в любое время. Особенно сразу после пробуждения.