Спаси меня

– Вы ее замучили, – причитала им вслед Мэри. – Бедняжка совершенно вымоталась.

– Я тоже.

Марго обессиленно прислонилась к стене, дожидаясь, когда Уилл отопрет дверь, ведущую к его квартире.

– Господи, чего я только не пережила за сегодняшнее утро!

– Я бы отнес тебя на руках, но тоже устал, – едва заметно улыбнувшись, сказал Уилл и протянул руки. – Тем не менее, могу попробовать.

– Ты заработаешь грыжу, – покачала головой Марго.

Он указал на лестницу.

Марго обеими руками поддерживала бодипозитив, однако теперь, когда самое страшное было позади, с ужасом осознала, что на ней леггинсы для йоги, в которых она никогда не выходила за пределы квартиры. Хотя производители утверждали, что данная модель «утягивает ягодицы», никакая сила не заставила бы Марго подняться в них по лестнице на глазах Уилла.

– Только после вас, – нашлась она и получила возможность созерцать длинные ноги и крепкие ягодицы Уилла, весьма приятные для глаза.

Но покраснела она к концу подъема вовсе не поэтому. Просто она сначала занималась йогой, затем провела два ужасно напряженных часа в Элли-Пэлли, а теперь еще поднялась по лестнице.

– Повесить твою толстовку? – спросил Уилл.

– Не надо, – мотнула головой Марго, вспомнив, что скрывается под толстовкой: майка с декольте, а под ней – плотный спортивный бюстгальтер, который отлично поддерживает грудь, являясь при этом самым непривлекательным предметом одежды в ее гардеробе.

Уилл повесил на крючок в прихожей свою куртку, положил на узкую тумбочку ключи и окинул Марго оценивающим взглядом, от которого у нее мурашки по телу пробежали.

– Ты такая… – начал он, и Марго подумала, что наконец дождалась комплимента.

– …взмокшая, – продолжил Уилл, положив конец ее надеждам.

– У меня есть обычный черный чай, – добавил он, – а если поискать, может, где-то завалялся пакетик ромашкового.

– Ромашковый звучит в твоих устах очень аппетитно, и все-таки я буду обычный, с крошечной капелькой молока, – сказала Марго, проходя в гостиную.

– Ух ты, тут все так изменилось!

Минимализм остался в прошлом. На полу лежал огромный персидский ковер в красных тонах, а на белом диване, еще недавно девственно пустом, – куча подушек и покрывала (целых три штуки!). Как и у Марго, по всей комнате валялись собачьи игрушки. Наполовину сжеванное свиное ухо на почетном месте посреди ковра, теннисные мячики разной степени износа, несколько выпотрошенных мягких игрушек. Флора обожала рвать плюшевые игрушки из уцененного магазина и раскидывала по всей комнате поролон, чтобы добраться до пищалки. Она ни за что не давала выбросить свою добычу. Марго чуть не наступила на останки маленького фиолетового слоника: Флора в своем репертуаре.

– Когда у тебя есть собака, трудно придерживаться минимализма, – заметил Уилл, наполняя чайник. – Проголодалась?

– Умираю с голоду. Ты говорил что-то о сэндвичах с сосисками.

Уилл усмехнулся, почесав затылок.

– Не отрицаю. Присаживайся, чувствуй себя как дома.

Марго страшно хотелось упасть на диван, положив под голову красную бархатную подушку, но она подошла к Уиллу, проводившему ревизию холодильника, и села на табурет у кухонного острова, отделявшего зону приготовления еды от остального пространства.

Уилл нарезал цельнозерновой хлеб, вставил несколько ломтиков в тостер, разбил в чашку яйца и потыкал вилкой сосиски, шипящие на сковороде.

Марго никогда не видела его таким расслабленным и уверенным в себе. От него всегда исходило какое-то беспокойство, на грани с раздражением, и она порой опасалась, что это ее вина. Сейчас он был совсем другим.

– Кетчуп или коричневый соус? – спросил Уилл, аккуратно выкладывая идеально поджаренное яйцо с золотистым желтком на ряд сосисок, уложенных на тост.

– Ни то, ни другое.

Уилл недоверчиво взмахнул лопаткой.

– Ты не пользуешься приправами? Что ты за человек!

– Они только нарушают гармонию вкуса.

Уилл покачал головой, положил на тарелку второй тост и протянул ее Марго.

Она уже и не помнила, когда кто-нибудь делал ей сэндвичи с сосисками и яйцом. Уилл плюхнул на тарелку пачку масла, сел на соседний табурет, нарочно задев Марго ногой, и взял свой сэндвич. Ей очень понравился этот непринужденный флирт.

– Мне бы не помешало обзавестись масленкой, но до сих пор как-то не испытывал необходимости.

– У меня тоже нет масленки, – призналась Марго, осторожно поднесла сэндвич ко рту, чтобы сосиски не вырвались на свободу, и откусила большой кусок.

Они ели молча, не считая одобрительного бормотания, создававшего интимную атмосферу, несмотря на испачканные жиром пальцы и желток, стекающий по подбородку Марго.

– Там чуть-чуть осталось, – сказал Уилл, когда она промокнула подбородок кухонной салфеткой, и тронул пятнышко жирным пальцем. От этого ничего не значащего прикосновения ее пронзила острая дрожь. Хотя, если честно, дрожь началась еще после слов Уилла, что любой мужчина был бы рад составить ее счастье.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается: и лучший в мире сэндвич с сосисками, и атмосфера легкого флирта.

Уилл встал и убрал со стола тарелки.

– Хочешь еще чаю? – спросил он, открывая посудомоечную машину.