Спаси меня

Алла никогда не задавала лишних вопросов, и за это Алекс был несказанно благодарен ей. Как будто нутром чуяла запретную территорию и ту, где все-таки имелась надобность для споров, критики, а иной раз и для демонстрации своего тяжелого характера.

– Я потребовала все переснять! – яростно кричала она в трубку, пока Алекс ехал в офис. – Знала же, что без меня ничего толкового не выйдет. В прошлый раз я как юла крутилась возле тебя, заправляла и поправляла рубашку, а здесь этого не кому было сделать? Я ведь предупреждала твою новую секретаршу, чтобы присутствовала на съемке, и где же ее черти носили?

– Мой секретарь выполняет исключительно мои указания. А фотографии получились хорошие.

– Да что ты говоришь! Тогда, чего же ты вообще не разделся, чтобы весь свой рисунок показать?! Деловые и серьезные люди должны выглядеть стояще! Не будь тех твоих каракуль на руке, я бы и слова не сказала, но у некоторых читателей может сложиться образ отсидевшего вора, который за решеткой набил себе не бог весть что! Я ведь из лучших побуждений говорю тебе все это. Повторяю, нужно все переснять!

– Нет, – твердо сказал он тогда, закончив разговор.

Да, ту первую встречу с Беллой подстроил именно он, и лишь потому что хотел просто взглянуть на девушку из своих снов. Он не сомневался, что она зарегистрирована в каких-нибудь социальных сетях, где так или иначе опубликованы ее фотографии и доступна некая информация. Сейчас это очень модно. Но возможность посмотреть на нее вживую, стоила для него куда дороже, нежели на замершую картинку в экране. Да и в Интернете Алекс не был частым гостем.

Но вот, кто мог подумать, что Белла была лучшей подругой его секретарши?

Мир был настолько тесен, или только этот город?

– Извините, Алекс, я отвлеклась немного. Наверное, я должна была вытащить вас. Но вы ведь помните Беллу? Никак не думала, что увижу ее здесь, – тараторила Катя, садясь за столик. – Прям опешила даже.

Помнит ли он Беллу?

Лучше бы спросить: как долго он помнил ее?

– Значит, ее сюда пригласил новый знакомый, – продолжала тихо говорить Катя, но теперь уже как будто самой себе. – Герман, значит. Вот ты какой. – Она искоса высматривала его, а Алекс снова «слушал». – Вот дает, хоть бы к столику девушку усадил, и уж потом пошел разговаривать. Оставил ее одну. Не порядок, Герман, не порядок.

А спустя два с половиной часа, когда распродажа свиданий подходила к концу, на сцену вызвали ее. И вновь Алекс опешил, и вновь пожалел, что вообще приехал сюда. Все смотрели на нее, и от этого его челюсти с силой сжимались. Никто не замечал, как она нервничает, как то и дело прикладывает руку к животу, пытаясь тем самым успокоить нервы. Казалось, Белла просто не замечала насмешливый взгляд своей двоюродной сестры, которую Алекс заприметил еще во время второго перерыва, но зато напуганные сапфировые глаза с опаской следили за самодовольными мужскими физиономиями.

– Бедная моя девочка, – прошептала Катя, не сводя глаз с подруги. – Вот же козел. Почему он молчит?…

– Надеюсь, это не обо мне, – тихо сказал Алекс, чуть наклонившись к ней.

Катя тогда от неожиданности вытаращила глаза и стала извиняться, мол, не думала, что озвучила свои мысли.

– Белла у меня очень скрытная, ну, не любит быть в центре внимания, так сказать. А тот ее знакомый, что пригласил сюда, сейчас сидит с довольной рожей…простите, лицом, и не пойми чего ждет.

– А что он должен делать?

– Я на сто процентов уверена, что это все – его рук дело, – шепотом говорила она, и вдруг замолчала, когда мужчина за их столиком предложил двадцать семь тысяч. – Согласна, как повод для свидания – весьма оригинально, но вот какого хре…простите, черта, он молчит и не предлагает свою цену? Она же сейчас в обморок упадет… – Катя вновь притихла, когда Герман, наконец, подал голос. – Надо же, явился не запылился. – И вновь мужик за их столиком предложил свою цену. – Солнышко, не волнуйся так, – шептала она, глядя на подругу. – Скоро все закончится.

Алекс опустил веки, стараясь отключить слух и мысленно перенестись в иную реальность. Он не мог принимать участие в этом беспределе, не мог привлекать к себе ее внимание, не мог…

– Белла, Герман все исправит, – шептала Катя, – осталось чуть-чуть…

– Пятьдесят тысяч, – твердо заявил Алекс, и только тремя секундами спустя, осознал, что наделал.

Тут же раздался голос того Германа, а следом и старикана с бородкой, которую Алекс с удовольствием вырвал бы голыми руками.

Он назвал ее вишенкой.

Даже сейчас, снова прокручивая в голове те минуты, Алекс свирепел как вулкан.

– Господи, какой извращенец, – с долей испуга прошептала Катя, прикрывая рот ладошкой.

Сделав еще одну ставку, Алекс неожиданно замер. Все вокруг погрузилось в пугающую тишину, как будто какой-то хитрец с волшебным пультом заставил всех заткнуться, выключил свет и без проса залез в его голову, вытащив на поверхность то, чем нельзя было гордиться.