Спаси меня

– Вы мне льстите, мисс. Мне пятьдесят два, – прозвучал голос Перси из громкоговорителя на потолке.

Я в ужасе глянула на Джеймса. Он расплылся в улыбке, а у меня щеки загорелись от стыда.

– Когда в другой раз захочешь сказать что-нибудь подобное, Руби Белл, то лучше выключить переговорное устройство, – предупредил Джеймс, указывая вверх. Там горела красная лампочка.

– О.

– Я выключу, сэр, – ответил Перси, и лампочка погасла.

Я закрыла лицо руками и замотала головой:

– В кино показывают только поднимающуюся перегородку. Откуда мне было знать, что для этого есть еще и специальная кнопка?

– Да не беспокойся ты. От меня Перси вряд ли дождался бы такого комплимента.

Я покачала головой:

– Наверное, мне лучше выйти.

– Уже поздно. На ближайшие два часа мы с тобой тут пленники. – Я услышала легкое дребезжанье дверцы холодильника. – Держи, это тебе.

Я медленно убрала с лица руки. Джеймс протягивал голубой стаканчик.

– Только не говори, что ты купил мороженое специально для меня, – недоверчиво произнесла я.

– У нас дома было, – сдержанно сказал он. – Бери, а то сам съем.

Не говоря больше ни слова, я взяла стаканчик. Джеймс снова нагнулся к холодильнику, и у него в руке оказался такой же стаканчик. Я с интересом наблюдала, как он снимал пленку и открывал крышку. Видеть его в костюме, с мороженым в руках было так странно, что я уже стала сомневаться, а не сон ли это.

Стаканчик таял у меня в руке, и холодная капля упала на колено. Я огляделась в поисках салфетки.

– Перед тобой справа, – подсказал Джеймс и кивнул в сторону бара.

Я потянулась, взяла из стопки салфетку цвета яичной скорлупы и постелила себе на колени. Потом сняла со стаканчика крышку и опустила в мороженое ложечку. С наслаждением закрыла глаза:

– М-м-м-м. Cookie Dough.

– Мне пришлось гадать, какой вкус твой самый любимый, – сказал Джеймс. – Я угадал?

– Да. Определенно Cookie Dough, – уверенно ответила я, но в следующий момент задумалась: – Кстати. Новая соленая карамель тоже ничего. Ты уже пробовал?

Джеймс отрицательно помотал головой.

Какое-то время мы молчали. Потом он заявил:

– Это лучший завтрак, когда у тебя похмелье.

Ну вот, значит, и правда вчера веселился.

– Что, была длинная ночь?

Я тут же пожалела, что задала этот вопрос; он двусмысленно ухмыльнулся, глядя в свой стаканчик:

– Да, можно и так сказать.

– Значит, то, что говорят про Джеймса Бофорта, правда?

– То, что говорят про Джеймса Бофорта? – переспросил он, забавляясь.

Я подняла бровь:

– Не притворяйся.

– Но я правда понятия не имею, о чем ты.

– Как будто ты не знаешь, какие слухи ходят о тебе и твоей компании.

– Ну, например?

– Что по утрам ты ешь икру, купаешься в шампанском, а один раз во время секса сломал водяную кровать… и так далее.

Он замер, не успев поднести ложечку ко рту. Прошла секунда, еще одна. Потом он все-таки смог попробовать мороженое и не спеша смаковал его, делая вид, что сосредоточенно думает. Казалось, он постепенно пробуждается. Мутная пелена исчезла с его глаз.

– О’кей, давай уж тогда разберемся с этими слухами, – начал он. – Икру я вообще не люблю. Мне отвратительно даже представить это – есть рыбьи яйца. За завтраком я пью смузи, а к нему чаще всего добавляю яйца-пашот или мюсли.

– Добавляешь в смузи? – Я брезгливо скривилась.

– Не в смузи, а к смузи.

– Ах, вот оно что.

Он немного подумал.

– С шампанским тоже неправда. То есть не совсем правда. Было дело, я уронил в бассейн бутылку страшно дорогого шампанского родителей Рэна и потом в нем искупался. Но не нарочно.

– Родители Рэна наверняка твои поклонники.

– Еще какие! – Он зажмурился от удовольствия и продолжил лакомиться мороженым.

– Ну, а… что с водяной кроватью? – спросила я, помедлив.

Джеймс остановился и посмотрел на меня, сверкнув глазами:

– Тебя это интересует?

– Если честно, то да, – созналась я, не отводя от него глаз. – Я имею в виду, ведь водяные кровати не так просто сломать, верно? Слышала, они отличаются особой прочностью.

– Это была не водяная кровать, а самая обыкновенная.

Я сухо сглотнула. В глазах Джеймса мелькнуло что-то такое, чего я еще никогда не видела. Что-то темное, тяжелое, пробудившее у меня в животе судороги.

– Как скучно, – просипела я, но голос выдал мою ложь.

Я не хотела представлять себе, как Джеймс занимается сексом.

Правда не хотела.

К сожалению, я не могла избавиться от мысли, что же он такого сделал, что кровать сломалась. И как при этом выглядел. Немного его кожи я видела, когда он начал раздеваться передо мной. Я знаю, Джеймс хорошо сложен. И я не раз видела, как проворно и ловко он двигается на спортплощадке. Наверняка девушкам нравится с ним в постели.

В этот момент я была рада, что руки заняты мороженым. А то бы я опять зарылась в них лицом, чтобы спрятаться.

– Как правило, в слухах либо совсем нет правды, либо ее очень мало. – Его понимающая ухмылка испугала: показалось, что он до мельчайших деталей знает, о чем я только что думала.

Я решила, что самое время уйти от темы водяной кровати.

– Тогда я рада, что обо мне вообще не ходит никаких слухов.