Спаси меня

Джеймс поставил мороженое в холодильник, а ложечку – в бар. Потом откинулся на спинку сиденья и задумчиво посмотрел на меня.

– После истории с Лидией я наводил о тебе справки.

– Вот не уверена, что хотела бы знать, что обо мне говорят люди, – тихо сказала я.

– Большинство тебя вообще не знали. А если кто-то что и говорил, то в этом не было ничего плохого.

Я с облегчением вздохнула:

– Правда?

Джеймс кивнул:

– Это и стало причиной, почему я отнесся к тебе с недоверием. Если о человеке не говорят ничего плохого, значит, у него точно рыльце в пушку.

Я скривилась:

– У меня рыльце не в пушку.

– Да уж конечно. – Взгляд у него повеселел, и он немного наклонился вперед: – А расскажи-ка, Руби. Поведай мне что-нибудь такое, чего у нас в школе про тебя никто не знает.

Я инстинктивно помотала головой. Нет. В таких играх я не собираюсь участвовать.

– Лучше сам расскажи, чего про тебя никто не знает.

Я ждала, что Джеймс откажется, но он вместо этого и впрямь задумался над вопросом.

– Если я не поступлю в Оксфорд, отец меня убьет. – Он сказал это легко, будто давно смирился с этой мыслью. Но глаза при этом говорили другую правду.

– Это потому, что он сам там учился? – осторожно спросила я.

– Мои родители оба учились в Оксфорде. И их родители тоже.

Я всегда завидовала Джеймсу и его друзьям, потому что происхождение увеличивает шансы быть принятыми в такой университет, как Оксфорд. Но сейчас я поняла, что это имеет и обратную сторону. Ту, что сопряжена с невероятно большим давлением и которая позволила мне чуть лучше понять бурную реакцию Джеймса в учебной группе. Должно быть, я и впрямь задела его словами.

– А я всегда хотела в Оксфорд. С тех пор, как пошла в школу, – начала я после некоторой паузы. Вдруг возникло чувство, что доверить ему эту часть меня – совершенно нормально. В конце концов, он ведь тоже сделал это только что, и это помогло мне немного лучше его понять. Мы с самой первой нашей встречи только и делали, что враждовали. Не будет ничего плохого, если мы попытаемся устранить хотя бы часть тех предубеждений, какие имели друг к другу. – Родители всегда подбадривали меня, хотя им, вообще-то, было ясно, что это, по всей видимости, так и останется мечтой. Училась я хорошо, но этого недостаточно для Оксфорда. А потом они услышали о стипендиях, которые Макстон-холл выдает некоторым школьникам в Англии, и записались сюда. Мы и не рассчитывали на успех, но как-то мне удалось правильно преподнести себя на собеседовании. С тех пор эта мечта уже не кажется такой уж безумной, и я поклялась сделать все, чтобы поступить в Оксфорд. Я очень хочу, чтобы родители гордились мной. Да я бы и сама собой гордилась.

Джеймс какое-то время молчал. От внезапной красоты его сине-зеленых глаз по спине побежали мурашки.

– А давно ты уже в школе?

– Два года.

Он глухо промычал.

– Чего ты мычишь? – спросила я.

Он нерешительно пожал плечами:

– Удивляюсь, как получилось, что я так долго тебя не замечал.

Сердце мое будто остановилось. И вместе с тем я мысленно похлопала себя по плечу: кажется, правило «не привлекать внимания» сработало безупречно.

– У меня есть дар: я умею двигаться по коридорам как тень, сливаясь со стенами.

Уголки его губ слегка приподнялись.

– Это звучит так, словно ты сделалась привидением Макстон-холла. Или хамелеоном. Но вернемся к нашей теме: твоя очередь.

– Насчет чего? – Я растерянно взглянула на него.

– Рассказывать о себе то, чего еще никто не знает.

– Но я об этом только что рассказала!

Он отрицательно помотал головой:

– Это не считается. Ты всего лишь отреагировала на то, что рассказал я.

Я набрала в легкие воздух и медленно выдохнула, соображая, что бы такое могла ему выдать. То, что он не сводил с меня взгляда, совсем не облегчало мою задачу. Скорее наоборот.

Я бессильно покачала головой:

– Мне нечего рассказать.

– Я тебе не верю. – Он откинулся на спинку, скрестив руки на груди. – Давай, колись. Не может быть, чтобы ты только училась.

Может, пронеслось в голове. Правда, тут же память услужливо подсунула мысль:

– Я читаю мангу.

Джеймс какое-то время смотрел на меня так, будто ему послышалось. Потом улыбнулся:

– Это уже что-то. Правда, я бы не назвал это «рыльцем в пушку», но так и быть. О’кей. И какая у тебя самая любимая манга?

Я озадаченно взглянула на него. Я не рассчитывала на дополнительные вопросы.

– «Тетрадь смерти».

– Ты бы мне ее порекомендовала?

Я понятия не имею, каким образом мы с «Джеймс ломает кровати во время секса» дошли до «Это любимая манга Руби». Действительно, ни малейшего представления. Тем не менее я медленно кивнула:

– По моему мнению, человеку недостает существенной части общего образования, если он не читал «Тетрадь смерти».

Джеймс в шоке:

– Это ужасно.

Губы непроизвольно растянулись в улыбке.

Джеймс Бофорт заставил меня улыбнуться.

Когда я это поняла, то быстро отвернулась к окну, но уверена, что он успел это заметить. В его глазах блеснуло что-то вроде победы.

Не знаю, как же так вышло.

13 Руби

«БОФОРТ».