Спаси меня (ЛП)

— Сердечный приступ. У меня осталось мало воспоминаний об этом. Только что отец звал маму по имени, сирена скорой помощи и белая простынь.

— Моя мать умерла почти семь лет назад.

— Мне жаль. — Ее колено коснулось его. — Твои воспоминания свежее, чем мои.

Он помолчал еще несколько ударов сердца, затем добавил:

— Я тогда был в Фаллудже. С ней была моя сестра.

Пальцы Сэйди на воротничке Винса застыли. Хоть это было давно, но она помнила ночные репортажи новостей и фотографии сражения в Фаллудже.

— Ты был солдатом?

— Моряком, — поправил он. — «Морским котиком».

Сэйди полагала, что ей указали на разницу. Очевидную.

— Сколько времени ты служил?

— Десять лет.

— Однажды я встречалась с рейнджером. — Почти три недели. — Он был немного сумасшедшим. Я думаю, что из-за посттравматического синдрома.

— Такое случается со многими хорошими парнями.

Она была достаточно любопытной, чтобы спросить, не случилось ли подобного с Винсом, но все же достаточно тактичной, чтобы не сделать этого.

Сэйди зарылась пальцами в короткие темные волосы у него на затылке. Есть что-то такое в сильном умелом мужчине. Что-то привлекательное в уверенности, что если девушка упадет и сломает ногу, он сможет перекинуть ее через плечо и пробежать двадцать миль до больницы. Или, черт возьми, сделать шину из грязи и веток.

— Тот рейнджер говорил, что «котики» даже более самонадеянные, чем морская разведка.

— Ты говоришь так, будто это плохо, — прошептал Винс Сэйди на ухо, и теплое покалывание распространилось у нее по шее и груди. — Люди путают самонадеянность и правду. Когда президент Обама приказал контртеррористическому подразделению убить бен Ладена, то послал туда три отряда «котиков», потому что мы лучшие. — Он пожал широкими плечами. — Это не самонадеянность. Это правда. — Музыка затихла, и Винс отстранил Сэйди так, чтобы посмотреть ей в лицо. — Может, нам стоит выпить?

Выпивка приведет к другим вещам, и они оба понимали это. Понимали по тому, как его зеленые глаза смотрели на нее и как отвечало тело Сэйди. Она не знала Винса. Но хотела узнать. Хотела узнать все о плохих вещах, которые заставят ее почувствовать себя так хорошо. Хотя бы ненадолго. Но Сэйди была разумной, и ей многое предстояло сделать утром.

— Мне нужно идти.

Пурпурные и синие огни скользнули по его носу и щекам.

— Куда?

— Домой. — Где она будет в безопасности от красивых незнакомцев со слишком большим количеством шарма и тестостерона. — Я уезжаю рано утром, и до отъезда мне нужно провести немного времени с отцом.

Сэйди почти ожидала, что Винс раздраженно заметит, что только-только приехал на свадьбу, чтобы сделать ей приятное, а она уезжает.

— Я провожу тебя.

— Спасибо еще раз, что приехал на свадьбу моей кузины, — сказала Сэйди, пока они шли по коридору к комнате невесты. — Мне неловко, что тебе пришлось наряжаться ради такого недолгого пребывания здесь.

— Не так уж я и наряжался, и я тебе был должен. — Узкий проход в глубину здания наполнился глубоким голосом Винса.

Вместе с Сэйди он зашел в комнату невесты. Свет из коридора струился через дверь и падал на ряды парикмахерских кресел и пустые чехлы из-под одежды. В треугольнике света на одном из кресел лежали пальто и сумка Сэйди. К нему она и направилась.

— Ты ничего не был должен мне, Винс. — Она взяла пальто и посмотрела на отражение Винса в зеркале. Полосы света, раскрашивая комнату пестрыми тенями, падали ему на шею и грудь.

Он взял пальто из ее рук:

— Теперь мы квиты?

Казалось, это было важно для него, так что Сэйди кивнула, а поняв, что Винс, вероятно, не видит ее, сказала:

— Да. Мы квиты.

Он подал ей пальто, она просунула руки в рукава. Пальцы Винса притрагивались к ее обнаженным рукам и плечам, пока он помогал ей надеть пальто.

Сэйди вытащила волосы из-под воротника и взглянула на Винса через плечо. Их губы оказались так близко. И она прошептала:

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Его дыхание коснулось ее рта. — Ты уверена, что хочешь поехать домой?