Спаси меня, пожалуйста!

Та кивнула, но с места не сдвинулась, продолжая смотреть во все глаза на Артема и Петрачева. Позади хрустнули ветки. Она вздрогнула и обернулась. Из кустов выходили четверо – Оксана отлично знала троих из них. Это были подростки с их микрорайона, двое малолеток, – Генка Бублик, Санька Хромой – и почти взрослый Стас Конякин по прозвищу Конь. Все они вместе с ней стояли на учете в детской комнате и часто тусовались с Артемом. Ей стало дурно, ноги подкосились, в глазах потемнело.

– А ну! – зыркнул на нее Стас. – Геть отсюда, малая. Брысь!

Оксана кинула беспомощный взгляд на Артема, но лицо его было холодным и решительным.

– Уходи, – грубо и жестко произнес он и рванулся из рук учителя.

Пацаны медленно окружали их плотным кольцом. Андрей Григорьевич выпустил Артемову рубашку и пригнулся: взгляд его быстро шарил по серым, угрюмым лицам.

– Вы чего, парни? Не много ли вас на одного-то? – Тон был спокойным и даже шутливым, но Оксана видела, как напряглись его скулы и подбородок.

– Заткнись, фуфло, – буркнул Стас и прибавил непечатное ругательство. – Геныч, девку убери, – велел он лопоухому кучерявому Бублику, самому юному из всей компании.

Тот послушно подскочил к Оксане и потащил ее через лес обратно. Она пыталась сопротивляться, но Бублик пару раз больно ткнул ее острым локтем под ребра.

– Все, тикай. – Он подтолкнул ее к дороге. Оксана заковыляла от него, то и дело оглядываясь, пока не споткнулась и едва не полетела на асфальт, под колеса проезжающей машины.

Она старалась гнать от себя черные мысли. Ну что малолетки сделают взрослому мужику, да еще такому, как Петрачев? У него бицепсы, как у греческой статуи в музее, куда их водила с классом историчка. Он их вырубит поочередно, да и дело с концом. Однако тревога не только не проходила, но, наоборот, усиливалась с каждой минутой. Уж очень не понравилось Оксане выражение лица Артема – какая-то отрешенность на нем, словно он задумал что-то дикое, утвердился в этой мысли, и не сбить его с пути, не переубедить. Да и Стас Конь отчаянный парнишка, как пить дать дождется совершеннолетия и пойдет на зону – об этом все говорят. Кто знает, что они вместе могут сделать…

Она не помнила, как очутилась дома. Дверь открыл отчим.

– Ксюша… – Тон его был неуверенным, на лице растерянная улыбка. – Хорошо, что ты пришла. Мама расстраивается, плачет. Давай чаю, что ли, попьем?

– Чаю? – Она рассеянно глянула на него.

В голове вертелась навязчивая мысль: бежать обратно в лес, остановить Артема и ребят. Но кто ее послушает?

Отчим из кухни крикнул:

– Чай вскипел!

Оксана скинула кроссовки, надела тапочки и пошла в кухню. На столе стояли две чашки, налитые до краев – отчим всегда так делал, чтобы вода едва не текла через край, и этим несказанно Оксану бесил. Сейчас, однако, ей было без разницы, как разлит чай. Она машинально села на табуретку, достала телефон, повертела в руках.

– Пей, – отчим улыбнулся. – Вон конфеты. Мама купила. Вкусные.

– Ага. – Оксана хлебнула кипяток, обожгла небо, дернулась и тихо чертыхнулась.

– Что ты? – испугался отчим. – Осторожней надо. Понемножку. Или разбавь.

– Да идите вы… – Оксана не выдержала, вскочила из-за стола и кинулась к себе. Набрала Артема, и тот, к ее удивлению, тут же взял трубку.

– Цыпа?

– Что вы задумали? Тема, зачем там пацаны? Прогони их!

– Тихо, тихо. Мы уже давно ушли.

– Все?

– Все.

– И физкультурник?

– Он тоже.

Оксана слышала в его голосе какую-то неуверенность:

– Врешь? Что вы с ним сделали?

– Да ничего. Объяснили, что так поступать некрасиво, и делу конец.

– Он… он не дрался с вами?

– Зачем? Он же не идиот. Ты вот что, цыпа, отвянь сейчас от меня, дел много. Я завтра зайду за тобой.

– Хорошо.

Оксана спрятала телефон и села на кровать. Ей было зябко, хотя в комнате стояла духота. Она сдернула с дивана плед и накинула на плечи. Хлопнула входная дверь: это пришли Вера и Вовка. Они тихо что-то говорили отчиму, Оксана не прислушивалась. Ее все больше охватывал ужас. Она снова достала телефон, набрала было Петрачева, но тут же отменила вызов. Не дай бог, Артем еще где-то поблизости – узнает, что она звонила, прибьет ее. В комнату заглянула мать.

– Сидишь? Хоть бы убралась, что ли, вон какой бардак.

Оксана безучастно поглядела на нее и промолчала.

– Да что с тобой разговаривать, – безнадежно сказала Вера и крикнула в коридор: – Вова, кушать иди.

Оксана еще посидела немного и прилегла, завернувшись в плед. Ее начало клонить в сон. Очнулась она от того, что рядом с подушкой вибрировал телефон. Она схватила трубку, почему-то уверенная, что звонит Петрачев. Но это был Артем:

– Ксюша, ты где?

Он очень редко называл ее по имени, все какими-то дурацкими, блатными кликухами. И от этого тихого, доверительного «Ксюша» Оксана в момент проснулась и вскочила.

– Я дома. Заснула. Как ты?

– Нормально. – По его тону она услышала обратное. – Ты мне нужна. Можешь прийти?

– Прямо сейчас?

– Да.

– Бегу.