Читаем Спаси меня, вальс полностью

— Ты же знаешь, что никогда не будешь танцевать на сцене, почему бы тебе не подыскать какую-нибудь работу? Ты постареешь, я постарею — что станется с тобой тогда?

— У меня концерт на следующей неделе. Я буду переворачивать страницы и получу двадцать франков. Пожалуйста, мадам, позвольте мне остаться!

Получив эти двадцать франков, Стелла тут же пришла к Алабаме.

— Если вы добавите немного денег, — умоляюще произнесла она, — мы сможем купить аптечку для студии. Как раз на прошлой неделе одна девочка подвернула ногу, а еще нам нужны дезинфицирующие средства, чтобы мазать царапины и волдыри.

Стелла повторяла и повторяла это, и однажды утром Алабама, не выдержав, отправилась вместе с ней за аптечкой. Они стояли в золотистых лучах солнца, словно материализовавшихся в золоченом фасаде, и ждали открытия магазина. Аптечка стоила сто франков и должна была стать сюрпризом для мадам.

— Стелла, ты сама вручи ее мадам, — сказала Алабама, — а я все равно заплачу. Такую сумму тебе не найти.

— Нет, — скорбно подтвердила Стелла. — У меня нет мужа, который мог бы за меня заплатить! Увы!

— У меня есть и другие проблемы, — жестко отозвалась Алабама, не в силах рассердиться на некрасивую и унылую польку.

Мадам была недовольна.

— Надо же учудить такое. Да в раздевалке нет места для такой громадины. — Она посмотрела в безумные глаза разочарованной польки. — Ладно, пригодится. Оставь тут. Но зачем ты тратишь на меня деньги?

И она попросила Алабаму присмотреть за Стеллой, чтобы та больше не покупала ей подарки.

Мадам сердилась, когда Стелла оставляла для нее на столе изюм и шоколадные конфеты с ликером, а еще она приносила в небольших пакетах русский хлеб: с сыром внутри и с сахарными шариками, караваи и клейкий трагически-черный хлеб, — все эти батоны даже не успевали остыть и пахли чистой духовкой, а еще «заплесневелый» эпикурейский хлеб из еврейской булочной. Едва у Стеллы заводились деньги, она что-нибудь покупала для мадам.

Вместо того чтобы сдерживать Стеллу в ее безумствах, Алабама переняла ее бессмысленную экстравагантность. Новые туфли она теперь носить не могла: у нее слишком болели ноги. Ей казалось преступлением надевать новые платья, они бы тут же пропахли одеколоном, и все равно весь день висели бы в раздевалке студии. Алабама думала, что будет работать лучше, если почувствует себя бедной. Она очень часто отказывала себе в каких-то прихотях, и теперь, отдавая стофранковую банкноту за цветы, наделяла их свойствами тех вещей, которые так радовали ее в прошлой жизни, например, эффектностью новой шляпки или бесспорным шиком нового платья.

Она покупала розы, желтые словно императорская атласная парча, белую сирень и розовые, как глазированные пирожные, тюльпаны, розы темно-красные — как стихотворения Вийона, черные бархатистые розы — как крылышко бабочки, холодные голубые гортензии напоминали только что побеленную, чистую стену, а еще были полупрозрачные ландыши, корзинка с настурциями — как из медной фольги, анемоны, словно сошедшие с акварели, задиристые попугайные тюльпаны, которые царапали воздух своими резными лепестками, и роскошные, словно покрытые взбитой пеной, пармские фиалки. Она покупала лимонно-желтые гвоздики с запахом карамели и садовые розы, пурпурные будто малиновый пудинг, и белые цветы, все, какие только отыскивались в цветочном магазине. Алабама дарила мадам гардении, плотные, как белые лайковые перчатки, и незабудки с площади Мадлен, букеты воинственных гладиолусов и нежно-шелковистые, будто готовые замурлыкать, черные тюльпаны. Она скупала цветы, похожие на салат или фрукты, нарциссы и жонкилии, маки и лихнисы, и цветы блестящие и плотоядные, как у Ван Гога. Цветы она выбирала на витринах между металлическими шарами и кактусами близ улицы Мира, а также в магазинах, где продавали в основном растения в горшках и сиреневые ирисы, и в магазинах на Левом берегу, загроможденных декоративными сооружениями из проволоки, и на открытых рынках, где крестьяне красили свои розы в ярко-абрикосовый цвет и насаживали на проволоку головки крашеных пионов.

Тратить деньги было важной частью прежней жизни Алабамы, а теперь, занявшись балетом, она потеряла интерес к материальным ценностям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза