Спаси моего сына

Деньги Света не забрала… Это ужасает больше всего остального.

– А папа? – тихо спрашивает Марк.

– Папа не смог приехать, но я тебя к нему отведу.

Встаю так, чтобы находиться между Светой и её сыном. ЕЁ! СЫНОМ! Чёрт бы всё побрал. Вот только это обстоятельство важно для кого угодно, но только не для «второй семьи» Верниковского.

– Вот деньги, – повторяю истерично. – Я забираю Марка. Мы уходим.

Едва ли не силой впихиваю в руки Светы пакет с внушительной, судя по толщине пачек, суммой. Сын Дани всё же бросается ко мне. Вкладывает маленькую ладошку в мою руку. Сжимаю детские пальчики с такой силой, что приходится удивиться – как их не сломала.

– Нет, так не получится. Я уйду первая. Потом выведешь этого. – Она кивает на Марка. – Мне ещё не хватало, чтобы у меня бабло в итоге забрали, когда вы на свободе окажетесь вперёд меня.

Фыркнув, Света впивается пальцами в пакет с деньгами. Отступает к двери, я же тесню малыша назад. И тут случается то, чего никто из нас не ждёт.

Мать Марка задевает чадящую лампу с керосином. Другого источника света здесь нет, но сейчас это совсем неважно. Та падает, разбивается и выплёскивает содержимое на пол.

Тут же ввысь взвивается пламя. Ползёт по трухлявой обшивке с такой скоростью, словно готово в следующую секунду пожрать, поглотить всё, что попадётся ему на пути.

Света отшатывается, я – инстинктивно хватаю Марка. С силой прижимаю его к себе, мы оба вдыхаем дым, закашливаемся.

Это только в кино можно с полчаса носиться по горящему помещению и найти выход, не потеряв сознание. В данный момент я понимаю – каждая секунда на счету.

Адреналина в крови – хоть отбавляй. Знаю – стоит мне остановиться и впасть в панику, как лишусь жизни. И маленький мальчик, который сейчас так отчаянно ко мне прижимается, и который не видел ничего хорошего, тоже перестанет жить.

Я на ощупь толкаю дверь и вываливаюсь с Марком на руках в какое-то помещение. Здесь не настолько дымно. Здесь есть шанс глотнуть хоть каплю кислорода. Чтобы впоследствии у меня была одна -единственная возможность спастись самой и спасти сына своего бывшего мужа.

Первым делом опускаю Марка на пол и закрываю за собой дверь. Сдвигаю первое, что попалось под руку, чтобы заслонить тот вход, который может привести сюда Свету.

Мне безумно страшно. Дым ползёт отовсюду… в соседнем помещении – самый настоящий пожар. А я – в каком-то непонятном месте. То ли в пристройке, то ли в сарае. И отсюда нет выхода.

Здесь целый склад какого-то добра. Вижу это скорее инстинктивно, чем желая понять, где именно мы с Марком очутились. Только лишь осознаю – здесь нет ни окна, ни дверей кроме той, через которую мы сюда попали.

– Тётя Соня… – тихо шепчет сын моего мужа.

Я снова хватаю и прижимаю ребёнка к себе. Отпустить его сейчас – означает оставить в опасности быть сожжённым заживо.

– Мы спасёмся! Мы – спасёмся, – выдыхаю в ответ на страх Марка.

В запертую дверь ударяется что-то тяжёлое. Этот звук такой жуткий, что мы с Марком отшатываемся.

– Соня! Соооонь! – слышу приглушённый голос снаружи, в котором без труда распознаю Верниковского.

– Дань! Мы тут!

Лёгкие вновь заполняются жгучим кашлем. Мы с Марком рвано дышим, хватаем каждую возможность наполнить нутро кислородом.

Помощь приходит неожиданно. В запертую мною дверь так и продолжает кто-то биться, а сверху – колотят с такой силой, что потолок не выдерживает и обрушивается вниз, образуя внушительную дыру.

– Давай сюда! Быстро! – командует Саша.

Его облик вижу словно бы в дыму.

– Марк здесь! – едва не рыдаю, протягивая на вытянутых руках мальчика.

Дарьялов забирает его. Мгновение, и сын Верниковского вне опасности. Задираю голову и смотрю туда, где только что скрылись Марк и Саша.

– Руку давай! – приказывает Дарьялов.

Свисает через разбитую в потолке дыру, тянет ко мне ладонь. За неё и хватаюсь, а уже через мгновение оказываюсь вызволенной из этого жуткого заточения.

Не сразу понимаю, что меня окружает. Когда же осознаю – есть лишь одно желание – сбежать. Дом охвачен пламенем, а мы уцелели лишь чудом, да и то потому, что пристройка, в которой оказались, всё ещё не горит.

– Бери Марка. Бегите подальше, – распоряжается Саша, ощутимо подогнав меня в ту сторону, где мы окажемся в безопасности.

– А ты? – выкрикиваю истерично, прижимая Марка к себе с такой силой, словно в нём – вся моя жизнь.

– Даня твой ринулся вас спасать. Вытаскивать его нужно.

Я не успеваю сделать ровным счётом ничего. Ни подумать о том, что мне сказал Саша, ни запротестовать.

Он исчезает из поля моего зрения. Скрывается где-то там, среди пылающих стен.

Пожарные приедут нескоро… я ведь это знаю. Как же теперь просто остаться в стороне и не ринуться туда, где сейчас находится тот человек, который стал настолько быстро слишком важным?

– Саш! Саша!

Отпустив Марка, в которого всё это время впивалась так, словно он был моим спасительным якорем, бросаюсь к Дарьялову.

Он выводит из горящего дома целого и относительно невредимого Даню. Вдалеке раздаются едва слышные отзвуки пожарных сирен.

– Всё хорошо, – заверяет меня Саша.